Комиссар Борзан. Дело №2. Рапира приходит в дождь

«Осторожная розовая свинья! Вернее, поросенок, – размышлял Гельмут, с наслаждением пожирая сочное мясное блюдо. – Как же он осторожен? Что все это значит? Для чего он хотел познакомить меня с девицами? А, это их сервис – проститутки, готовые уже на все. Но тогда он не оперативник? Если же он мент, тогда и приманка в виде женщин из той же оперы? Опытные сотрудницы могут так разукрасить, что мать родная не узнает. Очнешься сразу на нарах в следственном изоляторе. Очень странный поезд, но и прекрасное мясо…»

Около двух часов ночи, когда весь поезд, исключая персонал, крепко уснул, Гельмут проснулся и сел на кровати. Он включил светильник и вновь открыл свой дьявольский чемоданчик. Надел поверх брюк и рубашки старенькое ситцевое платье, прилепил седой скальп и лицо старой женщины, намазал губы отвратительной красной помадой, причесался и повязал поверх головы выцветший старческий платок. Достал из чемодана складную трость, на руки надел тонкие коричневые перчатки, изготовленные также из человеческой кожи, снятой с кистей рук бывших живых пожилых людей, подошел к зеркалу, согнулся, расправил трость. Осторожно, почти бесшумно он открыл двери своего купе, осмотрелся и вышел. Никого, чуть слышно стучат колесные пары по бесконечным стальным рельсам.

Старушка несколько раз прошлась по вагону, прислушиваясь к шорохам и похрапыванию. Как бы ненароком задела палкой дверь, за которой спали банкир и его телохранитель. Вскоре прошлась вновь в обратном направлении и опять коснулась двери своей длинной и тяжелой тростью. Наконец, дверь приоткрылась и высунулась голова недовольного телохранителя. Он увидел спину старухи и тихо выругался. Закрыл дверь на защелку. Старуха убедилась, что до следующей станции ехать еще не менее двух часов и продолжила барражировать по центральному проходу вагона. Палка снова задела злополучную дверь. На этот раз она не отошла, а стала ждать, когда появится лицо заспанного пассажира.

– Что тебе? – высунулся мужик и широко зевнул.

– Милок, не серчай… Выручи меня? Я тут…

– С ума сошла, старая? Иди, спи…

Дверь снова захлопнулась. Сделав паузу в несколько минут, она снова постучала набалдашником трости в двери купе.

– Ну чего вам? Ночь, имейте совесть!

– Я что просила-то?.. Мелочь, совсем…

–Ну, мать, что хотела? Только без разврата, а то странная ты какая-то?

– Без интима, конечно. Я очень хочу в туалет, а дверь видно заело! Проводники, сволочи, видать спят, как пожарники… Туалет заело…

– Иди на хрен… В соседний вагон сходи, старая… Чертова баба! Страшная, какая-то, – пробурчал себе под нос мужчина и опять закрыл двери изнутри.

– Ой, никто не поможет, старой женщине? Что, мне здесь уже нагадить? Помогите, люди!

– Ладно, не голоси, пенсия! Что за чертов поезд! Предлагал же я шефу на самолете лететь! На кой черт сдался этот поезд, выйти нельзя! Старухи озабоченные шастают! Пошли, открою тебе туалет.

Старушка шла позади, по ходу подмечая, что у мужчины не было с собой оружия. Он подошел к двери туалета, и, резко нажав ручку вниз, толкнул дверь от себя. Дверь поддалась и скрипнула. Мелькнуло что-то длинное и блестящее в руках старухи и резко вошло в живот телохранителя, прошив его насквозь. Он встал на колени и завалился головой на унитаз. Злодейка, словно струну вытащила лезвие из тела, протерла его о белую рубашку жертвы и, поправив бессильные ноги, закрыла дверь туалета. На ручку повесила табличку: «Туалет временно не работает. Приносим вам свои искренние извинения».

Убрав лезвие в трость, бабка тихо направилась к купе, в котором сладко спал банкир и меценат, вошла и закрыла за собой дверь на защелку.

– Это ты, Матвей? – прошептал банкир в сторону охранника, повернулся на бок и снова захрапел.

– Доброй ночи, Михаил Карлович. Ваш телохранитель мертв, лежит в туалете. Негодный совсем, неопытный оказался сотрудник. Царствия ему небесного…

– Что?.. Господи, страшная старуха? Это вы его?

– Наверное, я, что было делать? Каждый из нас выполняет свою миссию на этом свете…

– Не трогайте меня! Прошу вас! Я заплачу! Миллион долларов, прямо в Москве! Наличными… – взмолился банкир и стал белым, словно лист папируса.

– Конечно, заплатите, только не мне. Мне уже заплатили мои хозяева…

– Что же вам нужно?

– Помолчи… Людям, которые попросят тебя о взаимовыгодном сотрудничестве заплатишь. Только и всего…

– Кто они?.. Я, я, конечно, выслушаю… – вскрикнул банкир.

– Не спеши, они сами придут к тебе. Может быть, через неделю или месяц. Но, если ты попытаешься их обмануть или, хуже того, привлечь органы или спецслужбы, снова появлюсь я. А может быть и не я, но смерть будет ужасна… Сейчас ты должен лежать и спать! Если я услышу хоть писк… Ну, вы понимаете меня господин Морозов?

– Да! Я буду лежать и не рыпаться до самой Москвы.

– Ну, тогда прощайте… – прошептала старуха, собираясь с мыслями и потряхивая крупной головой, словно парализованная.

– Прощайте…

– Приятных сновидений… Закрывайтесь и тихо у меня!.. Очень тихо, мертвая тишина…

Старушка проследовала в свое купе и закрылась в нем. До большой станции оставалось примерно полчаса. Пора было уходить.