Комиссар Дерибас

— Хорошо, — согласился Донской. — Александр Степанович послал надежных людей на Дон и на Кубань для переговоров с местными отрядами. Здесь, в Москве, — Донской посмотрел вокруг, на деревья и кусты парка, словно это были дома, — член нашего оперативного штаба ведет переговоры с представителем генерала Деникина. Сегодня я должен встретиться с нашим посланцем и узнать результаты переговоров. Я изложил вам все…

— Ну что ж… — Самсонов поднялся. — На этом закончим. Затягивать совещание опасно… Товарищ Донской, вы поедете на машине со мной, остальные разойдутся поодиночке. Вечером я скажу, в чем будет выражаться наша помощь. — Было ясно, что Донской рассказал все, что знал.

В автомобиле Донской был доставлен в здание ВЧК. В тот же день его допрашивал Дерибас.

— Вы знаете, где находитесь?

— Да. — Донской был растерян. Он совершенно не ожидал такого оборота дела.

— Сами будете рассказывать или вас нужно изобличать?

— Я расскажу все, что знаю, — ответил Донской. — Собственно, к тому, что вы знаете, мне добавить почти нечего.

Человек он был трусливый. Сам не раз участвовал в жестоких истязаниях большевиков и теперь не мог представить, что в ЧК с ним будут обращаться по-человечески.

— Как вы попали к антоновцам?

— В 1920 году я бежал из Донской области от ареста за саботаж. Когда у меня кончились деньги, поехал в Тамбов. Встретил знакомого Цапаева, который отвел меня в штаб к Богуславскому. Антонов тогда занимал должность командира полка. На вопросы Богуславского и Антонова, кто я такой, ответил, что фамилия моя Герасев и бежал я из Донской области, где занимался политической работой.

— Какая ваша настоящая фамилия? — переспросил Дерибас.

— Герасев. А Донской — это моя кличка по армии Антонова.

Дерибас подумал: «До сих пор мы этого не знали».

— Тут же я познакомился с Плужниковым и с другими, фамилии которых теперь не помню, — продолжал Донской. — Это было в селе Туголупово, Борисоглебского уезда, 16 сентября 1920 года.

Наутро, часов в 11, было неожиданное наступление частей Красной Армии и мы бежали в Павловку, где скрывались дней десять. Антонов решил послать меня в Донскую область для установления связи с действовавшими там группами, выдал пятьдесят тысяч рублей на расходы. Я установил связь со штабом банды Вакулина, разговаривал с Волковым и Шкуратовым.

По возвращении я был вызван в село Богословку, где меня дожидались два представителя местной организации. Один — Федя, фамилии его не помню, другой — Черемухин Василий Петрович. Они попросили оказать помощь в разграблении Рассказовских суконных фабрик. Я поехал вместе с ними, и, улучив момент, мы совершили налет. Заодно пограбили и население города Рассказово.

После этого по заданию Антонова я стал налаживать связи с воронежской эсеровской организацией. Нам требовалось оружие, деньги и документы, а тамбовская организация эсеров, снабжавшая нас этим ранее, к тому времени была почти полностью арестована.

Донской назвал многих участников антоновской банды и их пособников.

Слушая Донского, Дерибас кипел от негодования. Временами ему хотелось избить Донского, но быстро подавлял это желание, помня одну из заповедей Феликса Эдмундовича: у чекиста должны быть чистые руки. В такие минуты, чтобы успокоиться, Дерибас заходил к Самсонову, к другим сослуживцам и курил…

Домой Терентий Дмитриевич приходил весь измочаленный, с головной болью, словно не он вел следствие, а тяжелым допросам подвергали его самого.

На третий день, глубокой ночью, к Дерибасу зашел Самсонов. Он был чем-то озабочен: на лбу залегли глубокие складки. Дерибас поспешно встал и шагнул ему навстречу.

— Что произошло? — спросил он.

— Тузинкевич где? — не ответив на вопрос, тревожно спросил Самсонов.

— Выехал из Воронежа.

— Он уже вернулся к антоновцам?

— Не знаю…

— Можете выяснить немедленно?

— Попробую дозвониться Смерчинскому в гостиницу, хоть это очень трудно! А в чем дело?

— Мы с тобой упустили из виду одно обстоятельство. Длительное отсутствие Федорова и особенно Донского может вызвать подозрение у антоновских главарей. А что будет тогда с Муравьевым и Тузинкевичем? Ты можешь себе представить? Нужно, чтобы они срочно закругляли свои дела и ехали в Москву. Как можно организовать их вызов?

— Если Тузинкевич уже в пути к Муравьеву, то это можно сделать через Смерчинского.

Только через три часа удалось связаться с Тамбовом. Дерибас услышал голос:

— Смерчинский у телефона.

— Вчера Чеслав выехал из Воронежа в Тамбов. Вы его встретили?

— Нет.

— А где он сейчас?

— Не знаю.

— Нужно разыскать. Передайте, чтобы он и Евдоким немедленно возвращались. Немедленно! Поняли?

— Да. А как же дела?

— Пусть сделают только то, что удастся. На этом заканчиваю.

— А дальше?

— Дальше всем ехать в Москву.

— Все понял. Будет сделано.

* * *