Комиссар Его Величества

Таким образом, отправляясь в Кавалерский корпус на назначенную аудиенцию с главой Советского государства, я чувствовал себя довольно скверно, да и мысли в голове шевелились как-то вяло. Я более или менее представлял себе, что меня ожидает. Конверт с важным документом, врученный мне господином Захаровым, лежал в моем саквояже. Разумеется, я с самого начала догадывался, что Захаров хочет, чтобы я встретился с царем. Вчера стало ясно, что мне и в самом деле предстоит поездка на восток. Почему-то это волновало меня очень мало, гораздо меньше, чем немытое тело и мятая одежда.

Я оказался в приемной на десять минут раньше назначенного срока, четверть часа просидел в ожидании, а затем был препровожден к Свердлову, завтракавшему за своим рабочим столом.

– Я здесь с шести, – сказал он. – Очень полезно поморить себя голодом с утра для укрепления воли.

Он чистил сваренное вкрутую яйцо. Покончив с этой операцией, целиком запихнул его в рот. В связи с этим обстоятельством в нашей беседе произошла небольшая пауза.

– Вы запомнили имя? – спросил Свердлов.

– Яковлев, – ответил я. – Василий Васильевич Яковлев.

– Отлично.

Свердлов выдвинул ящик стола, извлек оттуда большой желто-коричневый конверт и положил его на край стола передо мной.

– Откройте.

Я взял конверт и открыл его. Внутри, естественно, находились документы. Первый – с фотографией и печатью. Это был мандат, одновременно являвшийся удостоверением личности. Фотография была моя – та, которую сделали накануне. Мандат был выписан на имя Василия Яковлева.

Я взглянул на Свердлова:

– Значит, я должен выдавать себя за русского?

Председатель ВЦИК был занят следующим яйцом.

– Так безопаснее. Прочтите, пока я ем. Сидячая работа пробуждает зверский аппетит.

Из мандата я узнал немало интересного. Оказывается, я не просто какой-то Яковлев, а комиссарЯковлев! Пробегая глазами по строчкам, я делал все новые и новые открытия. Яковлев отправляется в путь по особо важному заданию Центрального Исполнительного Комитета. Тут же красовалась черная восковая печать вышеозначенного учреждения и подпись председателя, самого Свердлова. У меня в руках была бумага, подписанная одним из самых могущественных людей в России. Мандат предписывал всем и каждому оказывать мне всевозможное содействие.

Было там кое-что и посерьезней. В документе говорилось, что всякий, не подчинившийся приказам комиссара Яковлева, подлежит немедленному расстрелу!

Надо полагать, вид у меня был довольно ошеломленный. Во всяком случае, Свердлов глядел на меня с явной иронией.

– Будем надеяться, что эта бумажка сработает, – сказал он.

– Что, простите?

– Вы едете в Тюмень, в Тобольск. А это очень далеко и от моего рабочего стола, и от Кремля.

– Но с такими полномочиями, я надеюсь, мне нечего...

Свердлов сделал жест рукой и усмехнулся.

– Неужто вы думаете, что слово товарища Ленина уже стало непреложным законом для всей нашей огромной страны от Украины до Тихого океана? Друг мой, на все нужно время. Местные Советы состоят из людей, которые никогда и ничем в своей жизни не управляли. Они привыкли к подполью, к гонениям. Сейчас им прятаться не нужно, но старые привычки остались. Эти люди привыкли бояться центральной власти, не доверять ей. Даже если речь идет о самом товарище Ленине. Это они правят Уралом, Грузией, Украиной. Они, а не мы. Они, конечно, вас выслушают. Приезжая сюда, они ведут себя тише воды ниже травы. «Ну, разумеется, товарищ Свердлов, – говорят они, – мы с вами полностью согласны». Вот как они говорят, пока здесь. Но стоит им уехать и слезть с поезда, как начинается совсем другая история. У себя, в своих владениях, они совершенно независимы. И не собираются с этой свободой расставаться. К слову Москвы они прислушиваются, иногда соглашаются, но бывает и так, что приказ остается без внимания, а тот, кто его доставил, отправляется в лучший мир. Вы будете в опасности, дражайший англичанин. На бумаги особенно не надейтесь.

Я кивнул. После трех лет войны опасности меня не удивляли.

– Что я должен сделать?

Свердлов внимательно посмотрел на меня.

– В каких отношениях вы с Захаровым?

– Ни в каких. Я всего лишь посланец.

Он недоверчиво фыркнул.

– Этот человек наверняка послал бы по столь важному делу лишь доверенное лицо.

– Я офицер, милостивый государь, – возразил я. – Три года служу на флоте его величества. Всего месяц назад я плавал вдоль гельголандских берегов, обстреливая неприятельские укрепления. Мистера Захарова я впервые увидел в ту ночь, когда покинул Лондон.

Свердлов нетерпеливо махнул рукой.

– Ладно, это не важно. Теперь вы – Яковлев, а Захаров далеко отсюда. Задание вполне простое. Как вы, должно быть, поняли из нашего вчерашнего разговора, Захаров обещает нам оружие. Цена – Николай Романов и его семья.

Я кивнул – это было похоже на правду.