Комиссар «Марата», герой Севастополя

На рассвете 7 ноября Октябрьский разбудил Кулакова. Поступила, как можно было понять по времени, поставленному на ней, телеграмма, подписанная после торжественного заседания. В директиве Ставки руководство обороной Севастополя возлагалось на командование Черноморского флота. Командующий флотом стал и командующим Севастопольским оборонительным районом, а его заместителем по сухопутной обороне — командующий Приморской армией И. Е. Петров. (С 19 ноября должность командующего войсками Крыма была упразднена.)

Штаб флота во главе с И. Д. Елисеевым, политуправление вместе с членом Военного совета И. И. Азаровым перебазировались в Туапсе, откуда и руководили деятельностью флота на Кавказе и Азовской флотилией. В главной базе оставались оперативная группа штаба и часть работников политуправления.

Военный совет СОР не создавался, поскольку действиями этого объединения руководило командование и Военный совет флота. Но практически двоих из четверых членов Военного совета — секретаря Крымского обкома В. С. Булатова и И. И. Азарова — не было в Севастополе. Документы подписывали (а главное — решали, брали на себя всю полноту ответственности) Октябрьский и Кулаков.

На заседания Военного совета приглашались те, кто готовил вопрос или должен был выступать «задающим генератором» при проведении какого-то решения в жизнь. Говорили коротко, четко, сразу о главном. Поздно вечером обычно проводились совещания, заслушивался руководящий состав, решались кадровые вопросы.

Тон такому деловому стилю в работе задавал командующий флотом Ф. С. Октябрьский. Его высокую требовательность, любовь и стремление к порядку всемерно поддерживал Н. М. Кулаков. По натуре своей — комиссар,

^{note 55}

душевный человек, не склонный к бюрократизму, он считал, что иначе нельзя…

Защитники Севастополя отмечали праздник славными боевыми делами. Именно 7 ноября совершили бессмертный подвиг черноморцы — политрук Н. Д. Фильченков, краснофлотцы В. Г. Цибулько, И. М. Красносельский, Ю. К. Паршин, Д. С. Одинцов. В этот день батальон морской пехоты сдерживал натиск врага на одном из направлений в 30 километрах от города.

Захватив гранаты и бутылки с горючей смесью, пятерка моряков во главе с Фильченковым выдвинулась вперед и укрылась за насыпью дороги. К нашим позициям двинулись 7 фашистских танков. Стреляя из пулемета по смотровым щелям, Цибулько остановил первый танк. Красносельский гранатами — второй. Другие бойцы подбили еще две машины. Фашисты повернули обратно. В следующую атаку пошло до полутора десятков танков, за ними — автоматчики. Цибулько бил из пулемета, пока не кончились патроны. Затем раненный в руку моряк с гранатами пополз навстречу врагу. Здоровой рукой он сумел бросить гранату и остановил танк.

Две грозных машины подбил Красносельский. Герой погиб. Боеприпасы у моряков кончились, а танки могли пройти к главной базе, и смельчаки решили действовать наверняка. Привязав к поясам оставшиеся гранаты, Фильченков, Паршин и Одинцов поползли к танкам. Первым Фильченков, за ним два других моряка бросились под гусеницы. Остановились еще три машины. Остальные повернули назад. Поспешили за танками и автоматчики, преследуемые огнем группы моряков батальона, спускавшейся с высоты на помощь товарищам. Они нашли тяжело раненного, истекавшего кровью Цибулько. Он успел рассказать о героизме погибших боевых друзей.

Кулаков узнал о подвиге отважных моряков не сразу, Сначала газета «Красный черноморец» сообщила о пяти неизвестных героях. Николаю Михайловичу позвонил

^{note 56}

военком госпиталя и доложил, что раненые морские пехотинцы говорят о таком же выдающемся подвиге. Член Военного совета поручил работникам политуправления установить детали боя, фамилии героев. Те разыскали всех, кому было что-то известно о подвиге. Их Кулаков собрал в своем кабинете. Здесь и выяснились обстоятельства боя. Пятеро морских пехотинцев были представлены к присвоению звания Героя Советского Союза.

И многих других только одно могло заставить покинуть позиции — смерть. Одна из батарей вела огонь по наступающему противнику. Быстро, сноровисто работали расчеты, отбивая атаки. Противник бросил на батарею самолеты. Бомбы засыпали, казалось, все вокруг. Замковый комендор комсомолец И. А. Щербак был контужен, потерял зрение. Однако отлично натренированный воин продолжал четко действовать на боевом посту. Лишь когда отбили атаку, он встал с места. По его движениям товарищи поняли, что краснофлотец не видит. Но он попросил оставить его на батарее, разрешить сражаться с врагом. Лишь с трудом удалось отправить его на лечение…

Не только с берега, но и с моря наносились сокрушительные удары по врагу. 11 ноября крейсера «Червона Украина» и «Красный Крым» вели огонь по наступающим гитлеровцам своим главным калибром. Стреляли эсминцы и другие корабли.