Комиссары

За всеми этими новшествами А. И. Шахурин постоянно следил, жадно восполняя недостаток знаний по авиации. Он был инженером особого склада: прекрасно понимал значение науки для экономической и оборонной мощи страны, для него наука была образом действия, путеводным маяком в решении проблем, которые сейчас называют научно-техническим прогрессом. Узнав о томили ином открытии, А. И. Шахурин прежде всего думал, что даст стране практическое его применение. Он был инженером-политиком, его уже тогда отличал государственный подход к науке и технике.

В один из августовских дней 1937 года А. И. Шахурина вызвали в Московский комитет партии. Разговор оказался неожиданным — ему предложили стать парторгом ЦК на авиационном заводе. Уходить из академии было страшно обидно, но…

— Сейчас есть установка посылать на партийную работу в промышленность инженеров.

Он заметил, что не хочется расставаться с армией — у него было уже звание военного инженера второго ранга.

— А вы останетесь в кадрах армии.

Больше возразить было нечего.

— Ну что ж, если надо, я готов.

На авиационном заводе, где Алексей Иванович стал работать парторгом Центрального Комитета ВКП(б), был прекрасный рабочий коллектив. Это он оценил очень скоро. Работники были в основном кадровые, многие трудились целыми семьями — отцы и сыновья.

Вот мастер медницкого цеха Курсков… На сцене заводского клуба перед тысячами внимательных глаз демонстрировал он свое искусство рабочего. Как основательно знали и Курсков, и другие мастера технологию, как понимали значение «мелочей», микронной точности в изготовлении сложнейших элементов самолета! Это они воспитали у А. И. Шахурина привычку: если тебе трудно, если ты столкнулся с трудностями, которые не под силу преодолеть одному, — иди к рабочему классу, обращайся к его уму, опыту, совести. Интуиция, классовое чутье народа всегда подскажут, правилен ли твой путь.

— Наш народ удивительно талантлив, поймет и оценит твое решение лучше тебя самого, — будет не раз повторять А. И. Шахурин разным людям. — Неискренность, желание обойти острые углы сразу почувствует и прореагирует.

На всю жизнь Алексей Иванович сохранил чувство признательности этому заводу, его прекрасным мастерам, которые могли воплотить в металл любую конструкцию.

Однако и испытаний новому парторгу ЦК на первых порах выпало немало. Прежде всего на заводе не было твердого руководства. Директор завода Сидора прекрасно знал производство, был до этого директором Харьковского тракторного завода, но самолеты раньше не строил и поэтому чувствовал себя в авиационной промышленности неуверенно. Главный инженер Шекунов, наоборот, был опытным самолетостроителем. Но не было в нем необходимой решительности, смелости в освоении нового, прогрессивного, что так ценил в людях Шахурин и что в огромной степени было присуще ему самому.

А. И. Шахурин решительно восставал против успокоенности, которая в то время наблюдалась у некоторых руководителей авиационной промышленности. Остро чувствовал опасность, что таилась в бытовавшей тогда уверенности: мы «летаем дальше всех и выше всех». Тщательно изучая всевозможные источники, откуда можно было почерпнуть сведения о состоянии дел в мире техники промышленно развитых стран, — официальные документы, сводки, газетные статьи, рассказы очевидцев, — он приходил к выводу: в период гонки научной и технической мысли надо очень и очень быстро поспевать, чтобы тебя не обошли другие.

К сожалению, время довольно скоро подтвердило его правоту. Уже в конце 1938 года в небе Испании появились новые, модернизированные в ходе военных действий «мессершмитты». Их преимущество перед нашими истребителями И-15 и И-16 было очевидным.

— Мы должны использовать любую возможность, любую мелочь, если эта мелочь способствует подъему производства, — говорил А. И. Шахурин на одном из первых собраний перед тысячной аудиторией коммунистов завода. — Нет сейчас большей опасности, чем удовлетвориться достигнутым, замедлить движение.

И сам прилагал огромные усилия для того, чтобы московский авиационный завод двигался вперед с максимальным ускорением.

Едва придя на завод, А. И. Шахурин сразу включился в его реконструкцию, которая там начиналась, модернизацию оборудования и технологического процесса: необходимо было внедрить автоматическую обработку капотов и коков винтов на падающих молотах, перевести изготовление ряда важнейших деталей на пресс, дюралевые профили — на зиг-машины, начать переход на сварку.

Смелое решение им многих вопросов создало на заводе истинную атмосферу поиска. Наделенный столь необходимым для руководителя даром организовывать, сплачивать вокруг себя людей, он сумел увлечь в борьбу за новое весь коллектив. В его кабинет шли инженеры, конструкторы, рабочие, забывая порой, что он не директор, а партийный работник.