Комиссары

«21 декабря. В цехах у Третьякова вырыли ямы, в них положили дров, полили мазутом и зажгли, рабочие по очереди подходят к кострам, греются. Из цехов никуда не уходят. Здесь же и живут. Столовых еще нет. Где-то есть раздаточная, где выдают что-то похожее на суп…»

«28 декабря… Каждый день меняется облик вчерашнего пустыря. Люди, приехавшие сюда на месяц раньше нас, вспоминают о делах этого месяца, и их рассказы звучат как легенды».

«29 декабря. Сегодня во всех уголках обширной заводской территории был слышен рокот мотора. Долго не могли понять, в чем дело. Невольно искали среди облаков самолет. Но тут кто-то догадался:

— Испыталку пустили!

Все, кто был в этот час на территории завода, где директором Жезлов, устремились к испытательной станции. Там стояли рабочие и слушали, как ревет первый мотор, созданный на новом месте…»

…А. И. Шахурин аккуратно сложил газеты — он будет хранить их всю жизнь, — долго сидел, смотря прямо перед собой, туда, где висела огромная карта Родины.

Газета рассказала только об одной из строек. Он же мысленно видел весь этот гигантский фронт, где даже по ночам при чадном свете смоляных факелов возводились корпуса цехов, монтировали оборудование и тут же, под открытым небом, начинали превращать бесформенный металл в совершенные детали самолетов, пока строители шли дальше…

Оценит ли история эти дни?

…Моторостроительный завод, эвакуированный с Украины, стал выпускать двигатели сразу после прибытия на новое место. Оборка их проходила в наскоро сбитом фанерном сарае, рядом с которым строились будущие цеха.

…На воронежском заводе монтаж огромного пресса «Бредсборо», который в свое время занял полгода, завершили в 25 дней. А в начале декабря 1941 года на запад ушел первый эшелон с ильюшинскими штурмовиками.

…С января 1942 года начал давать продукцию завод точных измерительных приборов. Высокоточное производство было налажено в корпусах бывшего мясокомбината.

…7 января 1942 года, через три месяца после эвакуации запорожского завода, в кабинете А. И. Шахурина раздался звонок:

— Принимай, Родина, первый запорожский двигатель на сибирской земле!

Нарком был выдержанным, сильным человеком, но от этих слов спазмы перехватили горло. А голос кричал:

— Алло, алло, товарищ нарком, вы слышите, мы, запорожцы, дали моторы.

Он слышал, но не мог ничего ответить…

Самолеты в значительной степени изготовлялись руками вчерашних домохозяек, колхозников, студентов, подростков. Других рабочих рук не было — несмотря на броню, которую давали работникам авиапромышленности, тысячи кадровых рабочих добились отправки на фронт.

Тяжелее всего было думать о детях. А ведь тринадцати-, четырнадцати-, пятнадцатилетние подростки были чуть ли не главной силой производства. А. И. Шахурин сжимал зубы, представляя детские руки, шершавые, с потрескавшейся кожей. И, обсуждая с директорами заводов важнейшие производственные проблемы, он первым делом задавал вопрос: «Как ребята? Следите за тем, чтобы все были обеспечены пропусками в столовую, чтобы у них была теплая одежда. Никакой сверхзанятостью вы не сможете оправдать невнимание к детям…»

Нарком знал — на заводы пришли десятки тысяч новых людей. Многие из них не имели представления не только об авиапромышленности, но и о заводе вообще. Иные шарахались от мостового крана, непроизвольно втягивали голову в плечи от шума десятков станков. Но ведь самолет, повторим, — это сгусток новейших достижений науки и техники. Любой, даже невидимый глазу брак чреват гибелью машины.

Отдавая должное подвигу инженеров, мастеров, которым удавалось в одну-две недели научить новичков рабочей специальности, А. И. Шахурин понимал — огромная масса людей, освоивших лишь отдельные операции, не может решить дело.

…На одном из моторостроительных заводов, всегда числившемся на хорошем счету, вдруг не пошли двигатели. Как случилось, что завод начал давать брак? А. И. Шахурин срочно связался с руководством завода, выслушал отчет о всем технологическом пути прохождения деталей, их подготовке к сборке.

— Какие изменения произошли в составе рабочих? — неожиданно спросил он.

Выяснилось, что стерженщицами в формовочных цехах раньше работали женщины, которых война разбросала по всей стране. Приказ наркома был краток:

— Немедленно составить поименный список стерженщиц, разыскать и доставить на завод!

Нельзя не сказать еще об одной задаче, которую пришлось решать А. И. Шахурину. В условиях, когда фронт буквально молил о присылке самолетов, ремонт машин приобретал огромное значение. На заводах Москвы, а также там, куда враг не дошел, по приказу наркома оставались цеха, где побывавшие в бою самолеты возвращались к новой жизни. С начала 1942 года к ним стали присоединяться заводы с освобожденных от фашистской оккупации территорий. Началось и полное восстановление заводов. Все они требовали непрерывной заботы и внимания наркома. Прежде всего им было нужно оборудование.