Комиссары

«Работа общества «Ниджат-Маариф» особенно улучшилась после того, как М. Азизбеков стал заместителем председателя общества. Было проведено совещание руководителей бакинских театральных кружков, на котором М. Азизбеков предложил создать единый театр при обществе. С этой инициативы и началось создание сильной актерской труппы. Кроме того, М. Азизбеков устроил общежитие для нуждающихся учащихся. Обществом «Ниджат-Маариф» были выделены деньги для оказания материальной помощи нуждающимся актерам. Занятый революционными делами, М. Азизбеков обращал большое внимание и на работников искусства. Он хотел оказать помощь мне и Араблинскому, чтобы мы смогли поехать в Москву для получения образования. К нашему большому сожалению, реакционные купеческие элементы не поддержали эту его инициативу».

М. Азизбеков вел и большую педагогическую работу на вечерних курсах, организованных при обществе «Ниджат-Маариф». Газета «Терекки» («Прогресс») сообщала: «В начале года общество открыло пять школ, а начиная со вчерашнего дня и вечерние курсы. Для наблюдения над ними в прошлую неделю был обсужден вопрос о создании при группе управления общества школьной комиссии. Была избрана школьная комиссия, состоящая из двенадцати учителей и молодых просветителей. Для управления делами комиссии была создана группа управления, в состав которой был избран и М. Азизбеков». На курсах М. Азизбеков обычно читал лекции на политические темы, разъяснял задачи социал-демократической партии. Вел революционную пропаганду среди азербайджанской интеллигенции. Он выполнял большую работу по просвещению рабочих, был организатором ряда воскресных школ для азербайджанских рабочих, здесь он сам учительствовал и читал лекции.

Когда буржуазно-националистические элементы стали прибирать общество «Ниджат-Маариф» к своим рукам, М. Азизбеков повел бескомпромиссную борьбу с ними, стойко защищал права и интересы азербайджанской демократической интеллигенции. Эта его деятельность имела большое значение в той идейной борьбе, которая, собственно говоря, и не затихала, а, наоборот, становилась все более острой, несмотря на поражение революции.

Буржуазные элементы смотрели на общество «Ниджат» как на источник обогащения за счет творчества азербайджанских композиторов, писателей, поэтов. Вот что в ноябре 1912 года скупой на жалобы Узеир Гаджибеков писал своему другу Мешади: «Вопрос о договоре, который еще не вошел в законную силу, несколько беспокоит меня. Мне так кажется, что мошенники из «Ниджата» хотят нас обмануть, меня пугает не только сумма, которую я должен получить через два года, но также и то, что в один прекрасный день они могут срезать и мое ежемесячное жалованье. Если этот вопрос и тебя беспокоит, то заранее дай мне знать, чтобы я принял какие-нибудь меры, иначе я могу попасть в трудное положение».

М. Азизбеков пришел на помощь У. Гаджибекову, проявил заботу о нем. И благодаря материальной поддержке основоположник азербайджанской классической музыки сумел продолжить свое образование.

М. Азизбеков проявлял заботу о многих. При этом чувство справедливости у него было несравненно выше родственных чувств. Однажды М. Азизбеков побывал на табачной фабрике своего дяди Гаджи Сулеймана. Увидев рабочих, которым за работу платили так мало, что не на что было купить даже одежду, он сказал им: «Требуйте у хозяина повышения заработной платы и специальной рабочей одежды». Через два дня рабочие объявили стачку, так как хозяин не шел на уступки. И Гаджи Сулейман вынужден был выполнить их требования.

М. Азизбеков обладал человеческими качествами, которые сразу располагали к нему людей. Его скромность, непосредственность в общении очень и очень помогали ему при ведении революционной агитации. «Азизбеков был человеком массы в полном смысле этого слова! Люди шли к нему домой, на улице обращались с просьбой о помощи. Азизбеков выслушивал всех, писал заявления жалующимся, ходил в учреждения, поднимал вопрос то об одном, то о другом бедняке, в противовес интересам самых сильных богачей он защищал бедняков», — писал соратник М. Азизбекова С. М. Эфендиев. И далее: «Я совместно работал с ним в 1909 году, когда был членом Балаханинской районной организации, и в 1912-м, когда мы оба были членами Бакинского комитета. В этот период наша организация несколько раз была разгромлена, когда наши «тяжелые пушки» были рассеяны, а одна часть была разбросана по разным местам (С. Шаумян был сослан в Сибирь, Алеша Джапаридзе в Грузии был лишен крова и т. д.), тогда товарищ Азизбеков играл руководящую роль в Бакинском комитете. Среди мусульман он имел весьма высокое уважение. Его любили. Благодаря ему из азербайджанцев, имеющих подготовку для ведения нашей революционной работы, вызревали наши партийные кадры».