Комитет-1991

Почти все, что делал Ельцин с середины 1990 до середины 1992 года, придумано и реализовано Бурбулисом. А ведь эти годы – ключевые не только в политической биографии Бориса Николаевича. Конечно, считать, что история России пошла по пути, определенному железной волей Бурбулиса, нелепо. Были и более серьезные факторы, определившие ее судьбу, – от политики Горбачева до августовского путча, но на каждом этапе логика действий самого Ельцина определялась стратегией, разработанной Бурбулисом. И Ельцин испытывал к нему безграничное доверие.

Более преданного соратника у Бориса Николаевича не было. Олег Попцов вспоминает, как поздней осенью 1990 года он прилетел к Ельцину, который отдыхал в Кисловодске. С Борисом Николаевичем были Коржаков и Бурбулис: «В этот период Бурбулис был особенно близок к Ельцину. Практически не отходил от него ни на шаг, сопровождая во всех поездках, на отдыхе, на теннисном корте. Он был и советником, и консультантом, и режиссером дня».

Когда они гуляли, то впереди шел Ельцин, за ним, отступив на пару шагов, – Бурбулис, а уже дальше Наина Иосифовна и Коржаков.

Олег Попцов: «Он лепил тело власти, мучительно ожидая, что президент заметит и оценит его усилия по достоинству… Тень Ельцина закрыла его, и он терпеливо перемещался в пространстве вместе с этой тенью, ни разу не выступив за ее очертания. Это не просто способность, это дар».

В чем заключалась ценность Бурбулиса для президента?

Ельцин вспоминал: «Разговоры с Геннадием Эдуардовичем меня в тот период вдохновляли на новые идеи. Он умел заглянуть далеко вперед. Дать ближайшим событиям стратегическую, глобальную оценку. Концепция новой политики, новой экономики, нового государственного и жизненного уклада для России вырисовывалась все ярче, яснее, отчетливее».

Бурбулис умел молчать и слушать. Он был одержим желанием добиться поставленной цели. Сохранял хладнокровие в самой сложной ситуации и мог работать круглые сутки, не жалуясь и не прося о помощи. Но Бурбулис искал в лабиринте новой власти и место для самого себя. Особое. Он придумывал себе должности, скажем специальный представитель председателя Верховного Совета РСФСР. А смысл был в том, что Геннадий Эдуардович никому не желал подчиняться, кроме Ельцина.

Весной 1991 года Бурбулис, похоже, всерьез рассчитывал, что Ельцин сделает его вице-президентом. Он вообще представлял себе картину российского политического мироздания таким образом: они с Ельциным образуют руководящее ядро, остальные исполняют то, что Бурбулис придумал, а Ельцин утвердил.

Но Борис Николаевич отказался от этой идеи, трезво рассчитав, что кандидатура малоизвестного в стране Бурбулиса ему голосов на выборах не прибавит. Когда Ельцин сообщил, что берет себе вице-президентом Руцкого, Геннадий Эдуардович сказал ему:

– Я сделаю все, чтобы вы стали президентом, но вы совершили большую ошибку.

Бурбулис был уязвлен в самое сердце. Он жаловался Олегу Попцову:

– У меня был с ним разговор. Я долго терпел и не проявлял инициативы. Но так не могло продолжаться вечно. Я работал на него. Я понимал, что это необходимо, и жертвовал всем. Я до сих пор живу в гостинице. Мне неудобно напоминать ему об этом. Он сам должен догадаться, что так не относятся к соратникам. Настало время позаботиться о моем статусе. Нельзя делать все и быть никем. Понимаешь, он счел мою кандидатуру несерьезной. Он сказал, что меня не знает народ. А я ведь специально не светился, держался в тени…

После успешных выборов Бурбурлис имел моральное право на компенсацию. Ельцин вспоминал: «У меня была возможность еще раз сравнить осторожного, компромиссного Силаева и полного жизненной энергии молодого Бурбулиса. Я ощущал острую необходимость иметь рядом с собой энергичного человека: себе оставить всю тактику и стратегию политической борьбы, а кому-то поручить работу на перспективу, подбор направлений и людей. В тот момент я и сделал ставку на Бурбулиса».

19 июля 1991 года Ельцин назначил Бурбулиса государственным секретарем РСФСР. Никто так и не понял, что это за должность, но она опять же подчеркивала его особое положение. Геннадий Эдуардович твердо намеревался сохранить за собой титул второго человека в России.

Бурбулис сформировал Государственный совет, считая, что правительство будет заниматься хозяйственными делами, а Госсовет – разработкой стратегии национальной безопасности, кадровой политики, экономических реформ, федеративного управления. Но сам же быстро убедился, что традиционные схемы управления все равно берут верх и эта надстройка никому не нужна. Тогда и родилась мысль – Ельцин номинально возглавляет правительство, а Бурбулис становится первым вице-премьером, то есть фактическим хозяином.

Геннадий Эдуардович перебрался из Белого дома в бывшее здание ЦК на Старой площади и занял знаменитый кабинет на пятом этаже, где когда-то сидел всевластный член политбюро Михаил Андреевич Суслов. В этом кабинете сходились все нити управления страной.