Комитет-1991

Главу правительства должен был утвердить совершенно неуправляемый съезд народных депутатов, который мог запросто отвергнуть предложенную кандидатуру. Из-за борьбы на съезде Россия рисковала вовсе остаться без правительства. А предложение поручить в этот переходный период руководство правительством президенту Ельцину стало возможностью избежать голосования.

Президент потребовал для себя чрезвычайных полномочий. Авторитет Ельцина был таков, что депутаты предоставили ему все необходимые дополнительные полномочия и дали возможность самому возглавить правительство. Он получил право самостоятельно определять структуру высших органов исполнительной власти, назначать и смещать глав местной администрации, приостанавливать действие любых распоряжений и указов союзного президента, если они противоречат конституции и законам России и мешают проведению экономической реформы.

Борис Николаевич рассудил правильно. Даже самые удачные реформы на первом этапе неминуемо приведут к падению уровня жизни. Во всей стране есть только один человек, который способен уговорить людей немного потерпеть. Это он сам.

Возглавив правительство, он полностью поддержал его своим авторитетом. Но он же и стал мишенью всех атак. Он лишился возможности оставаться над схваткой, сохранять позицию верховного арбитра. Летом следующего года Ельцин сделает Гайдара исполняющим обязанности главы правительства и уже в полной мере станет играть роль главы государства, а не исполнительной власти. Но будет поздно. Все равно стрелы полетят в него. Чем активнее Борис Николаевич поддерживал правительство, тем большую ненависть вызывал у противников реформ кабинет Гайдара.

Возможно, иное кадровое решение осенью девяносто первого не привело бы к столь сильным антиельцинским настроениям и острой борьбе, которая закончилась кровопролитием в октябре 1993 года.

Команда Гайдара предлагала действовать немедленно, пока экономика не рухнула. Но либерализацию цен отложили до 2 января 1992 года, чтобы Украина и Белоруссия могли подготовиться. Такая отсрочка на пользу российской экономике не пошла. Декабрь девяносто первого был совсем мрачным месяцем с пустыми магазинами: никто не хотел продавать товар по старым ценам.

В этой ситуации действия команды Гайдара были в значительной степени вынужденными – в надежде предотвратить катастрофу.

Егор Гайдар вспоминал:

«Желающих в это время прийти работать в правительство было мало. Многие из тех, кого я тогда приглашал, звал, уговаривал, под разными предлогами уклонялись, отказывались.

Характерен первый анекдот про наше правительство. Звучал он так: новое правительство как картошка – либо зимой съедят, либо весной посадят. Это потом, к концу весны – лету 1992 года, когда стало ясно – самое трудное уже позади, голода не будет, прилавки наполняются, рынок заработал, – люди, отказывавшиеся ранее идти в правительство, с удовольствием приняли приглашение в нем работать».

Евгений Савостьянов хорошо помнит, как он встречал наступление 1992 года:

– Я чувствовал, что вступаем в новую эпоху. За пару недель до Нового года сидели с женой и с моим давнишним другом по Норильску, и я им сказал: вот пройдет месяц-другой, и все прилавки будут полны товаром. Они надо мной хохотать стали – во власти работаешь, от жизни оторвался, ты посмотри – пусто все, хоть шаром покати. Я говорю: да погодите, вот пройдет полтора месяца, и все прилавки будут с товаром. Было понимание того, что мы вступаем в капитализм. Но я уже осознал себя начальником управления госбезопасности и понимал, что возможен вал террористической деятельности, связанный с попыткой политического реванша. Да, я это ощущал… А 31 декабря в двадцать три ноль-ноль пришли родители. Весело проводили старый год. На столе шампанское, водка, клюковка, салат оливье, холодец, огурчики, мойва, картошка с курицей. Хорошо встречали, курица была в доме. По тем временам дефицит.

2 января 1992 года цены были освобождены – на все, кроме хлеба, молока, спиртного, коммунальных услуг, транспорта, нефти, газа и электричества. Рост цен в январе составил 352 процента. Все ограничения на импорт отменили, и это позволило наполнить магазины.

29 января 1992 года президент подписал указ «О свободе торговли», отменивший государственную монополию на торговлю, и это окончательно покончило с дефицитом товаров. Повсюду что-то продавали. Но страна, увидев новые ценники, охнула.

Конечно же образованный и интеллигентный Гайдар не отвечал представлениям общественного мнения о хозяине, который должен быть жесток, крут и грозен. Но Егор Тимурович сделал невозможное: начал реформировать российскую экономику и, несмотря ни на что, эти реформы продолжал. Через полгода после их начала стало очевидно, что само существо российской жизни изменилось: рынок пока еще в варварской, азиатской, уродливой форме, но действует.