Комьюнити

Орли прошла по квартире Глеба как по галерее, где оценивала не шедевры мастеров искусства, а значительность собрания. Она и не скрывала своего потребительского отношения. Она так и сказала, что хочет получить от судьбы всё то же самое, а потому ей любопытно посмотреть желаемое в уже укомплектованном виде. Её интересовали район, время постройки дома, метраж квартиры, система отопления, лифт, вид из окна — то есть то, чего уже не поменять.

А Глеб нуждался в ритуале. В этой квартире он жил около трёх лет, здесь побывали многие его друзья и кое-какие подруги, но не случилось события, которое повенчало бы хозяина и его жильё, как это делает, к примеру, праздник новоселья. Устраивать традиционную попойку Глебу казалось как-то архаично. И теперь Орли с её чистой, радостной завистью и откровенным меркантилизмом словно заместила собой недостающий жест, она стала чем-то вроде кошки, которую на счастье запускают в новый дом.

— Ты это купил? — спросила Орли.

— Пока что нет, — усмехнулся Глеб и, увидев разочарование Орли, сразу пояснил: — Квартира принадлежит «ДиКСи». Через какое-то время мне разрешат её приватизировать.

— Через какое время?

— Я думаю, когда «ДиКСи» выйдет на новый уровень капитализации.

— И когда это будет?

— Не знаю, но может быть хоть завтра. Государство купит часть активов «ДиКСи», и компания совершит качественный скачок.

Эта информация Орли устроила. Ей, похоже, вообще понравилось всё. Понравилась квартира — новая планировка, две большие комнаты с панорамными окнами, просторная кухня. Понравился Глеб: приятный и модный мужчина под сорок, на хорошей работе и с перспективой, self-made-man и джентльмен — хоть с ипотекой, но без алиментов.

Как бы убого и банально это ни звучало, но квартира в Москве оставалась основным критерием оценки человека, неким дедлайном. Есть квартира в Москве — человека можно рассматривать в качестве партнёра; нет квартиры в Москве — прости и прощай. Разумеется, если ты ищешь партнёра для серьёзного дела.

Этот критерий был освящён Булгаковым, который написал о «квартирном вопросе», и оплачен миллионами судеб безымянной лимиты и безвестных лузеров. Конечно, бывало немало исключений, но Глеб знал про себя, что он не талант и не везунчик, ему не следует надеяться на милость фортуны. Для него жильё в Москве было как таинство крещения, без которого невозможно царствие небесное.

Сейчас, показывая Орли свою квартиру, Глеб словно бы проверял: выросла у него женилка или ещё нет. И плевать, что такой критерий уравнивал волевого и тёртого «селф-мейд-мена» с рохлей-москвичом типа Славы, которому победа досталась точно от мамы бутерброд на завтрак. Важно, с кем в итоге останется такая женщина, как Орли.

Орли — жизнь, которую Глеб хотел иметь в прямом и переносном смысле. Полезная жизнь премиум-класса. Когда, хорошо выспавшись, пробуждаешься в мягкой постели и в комфортной квартире. Когда на столе тебя ждёт хороший кофе и омлет с ветчиной. Когда ты едешь на хорошую работу в качественном автомобиле и весь день производишь качественный продукт — но немного больше, чем сам и потребляешь за день. Когда вечером, отдыхая, ты смотришь качественный фильм по качественному телевизору, а потом наслаждаешься качественным сексом с хорошенькой молодой женщиной, твоей законной женой.

Глеб не рвал жилы, стремясь к этой жизни. С порванными жилами вести такую жизнь невозможно. Однако Глеб никогда не терял из виду этот идеал. И сейчас идеал был рядом. Одна его часть рассматривала другую, словно примеряясь: совместятся ли они — или требуется ещё чуть-чуть подшлифовать? Вроде всё совмещалось…

Сначала они сидели в гостиной и пили крепкое вино «Контадор».

— Но ведь сейчас не просто вечер, и это не просто вино… — сказал Глеб задумчиво. — Соблюдением приличий не замаскировать выбор.

Орли крутила вино в бокале.

— И что из этого следует? — спросила она. Глаза её смеялись.

Конечно, кто объявит правду — тот и виноват. Но это ведь не Глеб изменял человеку, при котором жил. Однако Орли не хотела называть вещи своими именами. Это Глебу надо было расставить точки над «i».

— Жалко Славу, — уклончиво сказал Глеб. — Он в больнице…

— Я могу поехать к нему, подежурить ночь у кровати.

— А я тебя не пущу, значит, я буду злодеем, — завершил Глеб.

Орли кивнула в знак согласия. Н-да. Мы скорбящие, но не лохи.

— Слава — прекрасный человек, — сообщила Орли.

Да, конечно, — подумал Глеб. — Ведь Слава всё равно остался при своих достоинствах. Он не проиграл. Он просто в этот раз не выиграл.

— А Слава понял про моё отношение к тебе? — спросил Глеб.

— Даже не знаю. — Орли усмехнулась. — Славка ведь блаженный… У него все хорошие. Все честные. Вряд ли он заподозрил уважаемого и солидного господина в том, что тот решил соблазнить его жену.

— Его ожидает шок.

Орли пожала плечами:

— По-моему, я просто пью с тобой вино. Я ещё ничего не сделала.

Орли легко сбивала Глеба с панталыку. Она хотела быть хозяйкой в таком положении, в каком женщины обычно не бывают хозяйками.

— А что ты Славе рассказала про себя и про меня?