Комкор М. В. Калмыков

Первым командующим Туркфронтом был М. В. Фрунзе. Из Средней Азии он и приехал в Харьков, чтобы принять руководство войсками воссозданного Южного фронта. Данных о том, был ли у Калмыкова специальный разговор с начальником академии о предстоящем назначении, не имеется, но есть все основания полагать, что бывший командующий войсками Украины и Крыма хорошо помнил бывшего комбрига 89-й Чонгарской, поскольку сам в порядке поощрения выдвигал его в начальники 42-й стрелковой дивизии. Конечно же, учитывал Фрунзе и немалый опыт своего выпускника в ведении партизанских боев на Урале, борьбы с бандами Махно на Украине, а также выучку действий в горных условиях, полученную перед академией в Терской группе войск М. К. Левандовского.

Под начало к нему, Левандовскому, ставшему в апреле 1924 года командующим Туркестанским фронтом, и возвращался теперь Калмыков. Он ехал на третью свою войну. В южных областях Средней Азии не прекращались вооруженные выступления басмаческих банд. Базируясь в труднодоступных районах, они время от времени совершали налеты то на один, то на другой кишлак и зверствовали там похлеще махновцев. Басмачи отлично ориентировались в горах, имели на местах разветвленную агентуру, а главное — получали всемерную поддержку из-за границы от командной верхушки колониальных английских войск, щедро снабжавшей «слуг ислама» оружием, боеприпасами и разным снаряжением.

…В Коканд — один из центров Ферганской долины, в многочисленных кишлаках которой несли боевую службу части 2-й Туркестанской, М. В. Калмыков прибыл вместе с другим выпускником академии — М. Л. Полуновым, назначенным на должность начальника штаба той же дивизии, и оба сразу же были потрясены трагической вестью. В Восточной Бухаре, близ таджикского селения Куляб, при отражении очередного наскока шаек неуловимого Ибрагим-бека геройски погиб командир 6-й Алтайской кавалерийской бригады Н. Д. Томин.

Полностью пройти положенный срок обучения на Высших военно-академических курсах Николаю Дмитриевичу не довелось. В конце апреля он прямо с лекций был вызван в Реввоенсовет СССР, где и получил предписание не медля следовать на Туркестанский фронт для принятия там командования конниками бригады, действующей на одном из опаснейших участков.

В новых боях герой Урала, Сибири, Польского похода и штурма дальневосточной Волочаевки пробыл немногим более 3-х месяцев… Ночью 12 августа бригада вновь поднялась по тревоге. Томин поскакал с передовым эскадроном. Банда курбаши Алиназара раз уже кололась надвое, чтобы запутать следы главаря. Вскоре и та группа, за которой гнался комбриг, опять поделилась. Алиназар во весь опор мчался в сторону камышей, а они здесь, что джунгли, — в них легко укрыться и спастись бегством за афганскую границу.

— Вперед! — прокричал Томин, пригибаясь к луке седла. Через минуты две он первым врезался в гущу басмачей и, рубя шашкой налево, направо, пошел на сближение с главарем. Но… грянули почти одновременно два точных выстрела, и комбриг бессильно опустил голову на гриву скакуна.

Газета политуправления Туркфронта в некрологе, посвященном Н. Д. Томину, писала:

«Через твой труп, через сотни, тысячи трупов, подобных тебе, человечество придет к новому коммунистическому обществу…»

Омраченный безвременной потерей старого боевого друга, Калмыков принимал одну за другой части 2-й Туркестанской дивизии. Их красноармейцы, командиры, политработники пребывали в тяжелейших условиях. Резкие перепады температур, крайняя разбросанность по мелким гарнизонам, перебои с материальным обеспечением, вечное недоедание и, конечно же, ведение постоянной борьбы с басмачеством подрывали и физические, и моральные силы людей.

Терялся поначалу новый комдив: с чего, с какого конца тут браться, как выправлять положение? И вновь вспоминался Фрунзе, вспоминалась его речь на проводах из академии: