Комм Атребат

В сопровождении своих доспехов, коней, телег, бретонских догов, толпы воинов и своих жен, он, как хотел, перемещался по всей площади своих неограниченных владений, в лесу, вдоль реки и делал привал в одном из лесных убежищ, в тех дикарских скотных дворах, которых у него было множество. Там, спокойно, окруженный толпою верных — он охотился за дикими зверями, ловил рыбу, выращивал лошадей и вспоминал свои боевые приключения. Он шел дальше, когда только хотел. Это был человек порывистый, хитрый, умный, умевший отлично действовать и говорить. Когда атребаты кликнули боевой клич, он не надел шлема с зубровыми рогами, но спокойно отсиживался в одном из своих деревянных домов, полном золота, воинов, коней, женщин, диких свиней и копченой рыбы. После разгрома своих соотечественников, он отправился к Цезарю и предоставил к услугам римлян свой ум и авторитет. Ему был оказан благоприятный прием. Здраво рассудив, что этот искусный и могущественный галл сумеет замирить страну и держать ее в повиновении римлянам, Цезарь предоставил ему обширные полномочия и объявил его царем атребатов. Так вождь Комм стал Коммиус Рекс. Он стал носить порфиру и чеканить монеты, на которых изображался профиль его головы, увенчанной той острозубчатой диадемой, которая была присвоена эллинским царям, а равно и царям варварским, обязанным своим царствованием дружбе римского народа.

Атребаты не стали его ненавидеть. Его осторожное и своекорыстное поведение не повредило ему во мнении народа, который относился к родине и обязанностям гражданина не по правилам греков и латинян, народа, который был дик, неславолюбив, чужд какой бы то ни было общественной жизни, уважал хитрость, уступал силе и восхищался царской властью, как великолепной новинкой. К тому же, у большой части этих галлов, бедных рыбаков туманного побережья, грубых лесных звероловов, имелось еще большее основание не судить дурно о поведении и успехах вождя Комма: не подозревая даже, что они — атребаты и что вообще существуют атребаты, они мало заботились о царе атребатов. Так что Комм ничуть не потерял народного расположения, и если дружба римлян и подвергла его опасности, опасность эта явилась не со стороны его подданных.

На четвертый год войны, в конце лета, Цезарь снарядил флот для высадки у британцев. Стараясь подготовить себе сочувствие на Великом острове, он решил отправить Комма послом к кельтам, жившим по Темзе, дабы предложить им дружбу римского народа. Комм, обладавший изобретательным умом и ловким языком, был как бы предназначен для такого посольства и по своему характеру и по своему происхождению, ставившему его в прямое родство с британцами, так как атребатские племена держались тогда по обоим берегам реки Темзы.

Комм был горд дружбой Цезаря, но не спешил с выполнением посольства, опасности которого он предвидел. Чтобы побудить его к действию, пришлось даровать ему большие преимущества. Цезарь снял подати, платимые галльскими городами, с Неметоцены, становившейся уже крупным населенным пунктом и столицей, настолько быстро повышалась римлянами ценность завоеванных земель. Он вернул Неметоцене ее права и ее законы, то есть немного смягчил суровый режим завоеванной страны. Сверх того он пожаловал Комма царем морэнов, проживавших вдоль океана, рядом с атребатами.

Комм поднял паруса вместе с Кайем Волузением Квадратом, префектом конницы, посланным Цезарем на разведку Великого острова. Но когда корабль причалил к песчаной отмели у подножия белых скал, усеянных птицами, римлянин наотрез отказался сойти на берег, опасаясь непредвиденных опасностей и неминучей смерти. Комм вышел на землю со своими приближенными и своими конями и вступил в разговор с британскими вождями, вышедшими ему навстречу. Он произнес им речь, в которой советовал предпочесть плодотворную дружбу римлян их беспощадному гневу. Но эти вожди, ведшие свой род от Гю Могущественного и его дружинников, были горды и вспыльчивы. Они нетерпеливо слушали такие речи. Гнев запылал на их лицах, размалеванных цветным мелом. Они поклялись защищать свой остров от римлян.

— Пусть только попробуют здесь высадиться, — кричали вожди, — и они исчезнут, как исчезает на песке прибрежном снег под дыханием южного ветра.

Считая предложения Цезаря оскорблением, они уже вытаскивали из перевязей свои палаши и собирались предать смерти вестника позора.

Стоя, склонившись на щит, в положении умоляющего, Комм взывал к ним во имя братства, на что имел право: они были детьми одних и тех же отцов.