Коммандер (СИ)

– Простите, герр Андерклинг, но мы не располагаем такой суммой именно в дублонах! Вообще это очень крупная сумма, но если собрать ландрские гротены, рейксмарки, грауфенбургские хелеры, левенталлеры, мариенгроши, и совсем немного мелкой монеты, то мы соберем нужную сумму, видимо… да, видимо, к концу недели!

Вот мошенники! Ахенбургские дублоны – первоклассная золотая монета, двойной рейксталер, выпускаемый церковью. А они мне предлагают серебро наполовину с медью чеканки вороватых бюргеров из вольных городов. Да я на этом процентов 15 потеряю!

– Простите, тут какая-то ошибка. По церковным векселям не предусмотрен дисконт, это против обычаев доброй торговли.

– Но, сударь, у вас не церковный вексель! На печати я вижу герб Волленбургов.… Векселя частных лиц мы принимаем с дисконтом!

– Церковь поручилась по векселю. Вы видите индоссамент нотариуса из Андтага. Значит, его следует приравнять к тем, что выписывает казначейство экзархата Виссланда. Никаких дисконтов.

– Сударь. «Приравненный к церковному» и «церковный» – это разные вещи. У меня на сей счет есть четкие инструкции господ Вольфрамов…

– Что же, – я свернул вексель обратно в свиток, – я вижу, что не найду здесь понимания. Пожалуй, придется сообщить в ратуше, что ваша контора не исполняет обязательств. А когда я вернусь в Андтаг, придется довести до сведения Совета…

– Позвольте, позвольте!

Раскрасневшийся Кросснер выбежал из-за стойки и преградил мне путь.

– Не стоит так торопиться, герр Андерклинг! Уверяю, мы сделаем все возможное, чтобы предоставить вам полное удовлетворение по этому документу, и даже более того! Сотрудничество Дома Вольфрамов с диоцезом Андтага длится уже многие годы, и качество наших услуг всегда было на высочайшем уровне!

После долгого торга, пришлось согласиться принять половину золотом, остальное – серебром. Теряю на этом 7 % , что конечно, печально, но не критично.

Вскоре я вышел, таща с собой два чертовски увесистых мешочка. Передав ротмистрам причитающееся их отрядам жалование – и избавившись при этом от тяжеловесного серебра, а при себе оставив золотые монеты и лишь немного мелочи на текущие нужды, я начал искать глазами мага.

К моему изумлению, мэтр Литциниус не сбежал в ближайший кабак, как следовало ожидать, исходя их предшествующего с ним общения. То ли последние приключения в таверне прочистили ему мозги, то ли помогло средство Азалайсы, которое я таки заставил его проглотить, но сейчас он коротал время, изучая здоровенный бронзовый столб, стоящий перед ратушей.

Подойдя поближе, я не поверил своим глазам.

– Однако! Это что – «шланг»?

На площади возле ратуши стояла древняя и невероятно редкая диковина – бронзовая пушка. Ствол огромного диаметра, богато украшенный барельефами и резьбой, стоял вертикально, без лафета. Но это, несомненно, было именно огнестрельное оружие! Невероятно!

Маг посмотрел на орудие, весело прищурился.

– Да, точно. Я бы даже сказал, бомбарда. Сделано в старой Империи.

– Ни разу не видел тут ничего подобного! Откуда тут пушки? Неужели где-то умеют делать порох?

– Умеют, конечно. Уже несколько тысяч лет как, – Мэтр Литциниус смотрел на меня весело и со значением. – Гномы знают порох с незапамятных времен. Применяли в горном деле. От них и люди научились.

– Потрясающе! Неужели были времена, когда гномы делились знаниями с людьми?

– Всякое бывало в древности. Большая часть сведений по алхимии, трансмутации, артефакторики, спагирики, доступных ныне людям, некогда получены от гномов!

Ну, надо же! Гном, дающий знания людям – это такой же оксюморон, как живой мертвец, нянчащий младенцев. Я, слава Свету, дел с ними не имел, но слышал, что эти сволочи за свои секреты удавятся сами, а заодно и всю свою семью! Да, собственно, и люди-то не очень отличаются в этом от дварфов – какой-нибудь бочар может под страхом смерти скрывать секрет загиба дубовых клепок! Чудные дела творились тут вдавние времена!

Я посмотрел на изящный барельеф, опоясывающий ствол. Там изображались какие-то воины, то ли люди, то ли эльфы, сражающиеся с демонами и орками. И символ молота в качестве клейма. Имперская пушка, отлитая мастером - сигмаритом. Ей, получается, больше 2000 лет.

– Древняя штука!

– Когда-то, – отозвался мэтр Литц, – очень-очень давно, такие бомбарды применялись и в военных походах, и для защиты стен, и для осады городов. Они стреляли ядрами и даже разрывными бомбами, наводя ужас на врага. Только уже давно ими не пользуются…

– А что теперь? Почему их не применяют?

– А вот почему!

Литц указал на нижний край столба. Только тут я заметил, что из ствола вырван большой кусок.

Он пнул ствол носком сапога возле места, где взрыв расколол его край.

– Странно, что это не пустили в переплавку! Столько бронзы пропадает!

– Да, странно.

– Эй, вы там! Господа!

Мы оглянулись. От дверей ратуши через площадь к нам шел охранник городской стражи с увесистым полэксом на плече.

– Не трогайте ее! Не следует приезжим нарушать законы города! Вы, сударь, оскорбляете нашу святыню, а с нею - всех горожан!