Коммандо

«Я этого не допущу! — лихорадочно думала старшая сестра. — Но как ее спасти, как?» И тут у пес перед глазами встало лицо Адзисава. Только этот человек может обуздать Наруаки. Он один раз решился вступить в борьбу с семейством Ооба. У нее где-то была его визитная карточка.

Митико быстро набрала номер телефона, указанный на карточке. Ей ответили, что Адзисава вышел и когда вернется — неизвестно. Она попросила передать ему, что звонила Митико Ямада.

4

Кэйко Нарусава, медицинская сестра хирургического отделения муниципальной больницы, отправилась на обычный утренний обход. До конца тяжелой ночной смены оставалось всего два часа, в восемь придуг сменщицы. Ночью дежурили три медсестры, восемьдесят пациентов хирургического отделения находились на их попечении с полуночи до восьми утра. Работы хватало — ни на минуту не приляжешь. Едва закончится один обход, уже пора начинать следующий: не дай бог, кому-то из больных хуже стало.

А мало ли было случаев, когда сразу двоим, а то и нескольким пациентам требовалась срочная помощь? И еще бесконечная писанина! Молоденькой медсестре в ночную смену приходилось тяжко. «Отработай десять таких ночей в месяц, ни на какую личную жизнь времени не будет, так и останешься в девках», — думала Кэйко. В последнее время она все чаще задумывалась, стоило ли идти в медсестры. Пошла бы секретаршей в какой-нибудь офис — знаний особых не нужно, отсидела рабочее время и свободна. Но тогда не было бы в тебе чувства, что ты нужна людям, которое играло не последнюю роль в жизни Кэйко. Только это сознание удерживало ее на трудной, неблагодарной работе.

Утренние обходы она любила — долгая ночь позади, палаты наполнены свежестью и светом, пациенты уже не спят. Утром все чувствуют себя лучше, в том числе и самые тяжелые.

Кэйко переходила из палаты в палату, больные приветливо здоровались с ней. У нее было ощущение, что они с нетерпением ждут ее утреннего появления — даже те, кто от слабости не может ей и кивнуть.

Всем надоело лежать, всех утомила бесконечная ночь. Кэйко ставила пациентам градусники и на ходу обменивалась с ними парой слов. Эти мимолетные беседы были для многих единственный контактом с миром здоровых людей, медсестра стала для них окошком в бескрайнюю вселенную, огороженную больничными стенами.

Так, переходя из палаты в палату, Кэйко оказалась у двери триста двадцатой. Едва она вошла, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия — Кэйка сама бы не смогла объяснить, почему.

— Доброе утро, Кадзами-сан! — весело произнесла она, усилием воли отогнав неясную тревогу. Ответа не было.

— Какой вы сегодня соня, — сказала она, подходя к кровати. Этот молодой парень попал в больницу с травмой головы и переломом ключицы, однако с головой, кажется, все было в порядке, да и кость заживала быстро. Вынужденная неподвижность томила юношу, и, если бы не гипс, Кадзами наверняка сбежал бы домой. Вечно он пытался втянуть Кэйко в разговор.

— Что-то вы заспались, Кадзами-сан. Чем это, интересно, вы ночью занимались? Ну-ка, просыпайтесь, будем температуру мерить.

Кэйко взглянула на больного, и веселые слова застряли у нее в горле: лицо Кадзами было пепельно-серым.

— Кадзами-сан, что с вами?! — воскликнула она, машинально пытаясь нащупать пульс. Пульса не было. Кэйко поняла, что всё кончено.

«Какой ужас!» Она не верила своим глазам. Во время предыдущего обхода, в два часа, Кадзами мирно посапывал во сне. Что-то с тех пор стряслось — только непонятно что.

Кэйко бросилась в сестринскую сообщить о случившемся и по дороге наткнулась на старшую сестру отделения Ясуко Сасаки. Та доложила дежурному врачу Коити Маэда, который сразу кинулся в палату 320. Беглый осмотр тела не выявил причину смерти. Оставалось предположить, что не замеченная врачами мозговая травма привела к внезапному летальному исходу. От сильного удара могло произойти кровоизлияние в мозг, в результате которого возможно образование гематомы с последующим сдавливанием ствола головного мозга и нарушением функции жизненно важных центров, что приводит к смерти больного. Процесс проходит незаметно, иной раз он продолжается более трех недель, причем все это время человек находится в полном сознании и чувствует себя нормально.

Однако Кадзами только вчера делали энцефалограмму, проверяли давление, и никаких нарушений не было. Врач Маэда осмотрел голову умершего — нет ли новой травмы, но ничего не обнаружил. Лишь более тщательный осмотр выявил на деснах и в полости рта едва заметные язвочки и кровоподтеки. Зубами был плотно зажат маленький кусочек полиэтилена.

Маэда недоуменно повертел его в руках и вдруг замер, потрясенный страшной догадкой.

— Кто-нибудь входил в палату Кадзами ночью? — обернулся он к Кэйко и старшей сестре. По его напряженному голосу они поняли: здесь что-то неладно.

— Только я, — ответила Кэйко.

— Это точно?

Испуганная резким тоном врача, девушка, чуть не плача, воскликнула:

— А кто еще мог сюда зайти?

— В чем дело, доктор? — вмешалась Ясуко Сасаки.

— Очень вероятно, что этого парня убили.