Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Через несколько дней коммандо было собрано, и мы пошли на север по бесплодным пространствам Намакваленда.

Из-за трудностей снабжения едой и водой мы шли небольшими отрядами, и всем было дано указание собраться в Камьесбергелле. Генерал Смэтс со своим штабом шел своим маршрутом в миссионерской станции Лельефонтейн, которой мы достигли через шесть дней.

Мы нашли это место, заброшенное и разоренное, и среди камней вокруг сожженных зданий лежало двадцать или тридцать мертвых готтентотов, все еще сжимающих старые кремневые ружья. Это была работа Марица. Он приехал в станцию с несколькими людьми, чтобы поговорить с миссионерами, но вооруженные готтентоты попытались его захватить, и им едва удалось спастись. Чтобы отомстить за это, он на следующее утро появился там с более сильным отрядом и уничтожил поселение, что для большинства из нас казалось совершенно неоправданным и слишком жестоким. Генерал Смэтс ничего не сказал, но я видел, как он обошел убитых и, когда он вернулся, то почти не разговаривал и был очень вспыльчив, что всегда служило у него признаком плохого настроения.

Мы жили среди гниющих трупов в течение нескольких дней, поскольку должны были ждать здесь новостей о том, что наши силы были от медных рудников на таком расстоянии, с которого можно их атаковать, и только тогда перешли поближе к ним. В Сильвермоунтинс мы нашли Боувера с его людьми, а также Марица с его отрядом, но, поскольку ван Девентер отсутствовал, меня послали на его поиски.

Я начал этот поиск на рассвете однажды утром, что было самым длинным непрерывным периодом за все время войны, в течение которого я не спал и не отдыхал — это продолжалось восемьдесят часов. Весь первый день я непрерывно ехал, сменяя лошадей (мои две запасные лошади были все время вместе со мной), расспрашивая фермеров и пастухов о нахождении коммандо. Наконец, с помощью проводника к полуночи я нашел ван Девентера и передал ему приказ, после чего он сразу тронулся в путь. Я должен был ехать вместе с ним и ехал всю ночь и большую часть следующего дня, и только к закату мы добрались до генерала Смэтса и остальной части нашего коммандо в Сильвермоунтинс. Будучи в седле тридцать шесть часов, я надеялся отдохнуть, но в сумерках раздался сигнал и коммандо выступило к Спрингбоку, до которого было тридцать миль. Сначала наш путь проходил среди холмов, и мы двигались медленно, затем по открытой равнине. К четырем часам утра мы были рядом с поселком, другие отряды уже заняли свои позиции, на которые они вышли с помощью местных фермеров. Спрингбок лежит в трех милях от O'Окипа и на таком же расстоянии от Конкордии, и все три пункта были заняты британскими гарнизонами и служившими у них готтентотами. Каждый пункт должен был быть атакован в определенное время, и первым был Спрингбок. Его защищало примерно сто двадцать человек, но они занимали три хорошо укрепленных форта на возвышенности, которые прикрывали все подходы, что сводило на нет наше численное преимущество (у нас было около четырехсот человек), тем более что примерно половину наших сил надо было выделить для наблюдения за Конкордией и О'Окипом на случай вылазки англичан.

Всякий раз, когда начиналось сражение, штаб превращался в обычных рядовых, и теперь я находился под командованием Боувера в составе группы, которая должна была занять низину, по которой проходила от главной дороги на О'Окип отходила дорога к Спрингбоку.

Каждый отряд спокойно занимал в темноте выделенное ему место, но никто не пытался атаковать форты, поскольку ожидалось, что они сами капитулируют, когда окажутся в изоляции.

Форт номер один, с которым мы должны были иметь дело, был большим круглым зданием, стоящим на терриконе шахты. Он имел много бойниц и подходы к нему были покрыты проволочными заграждениями, и, хотя его и защищало менее трех дюжин солдат, они могли держать под обстрелом все подходы, поэтому взятие его было делом нелегким, и могло стоить нам больших потерь.

Форт номер два стоял в нескольких сотнях ярдов от него, на низком холме, а номер три — на скале, которая господствовала над дальней частью поселка.

Наш отряд, численностью примерно в сорок человек, с помощью проводника прошел к перешейку и там остановился, чтобы посоветоваться. Ночь была черна, и, поскольку никто из нас не знал точно, где расположен наш форт, (хотя проводник сказал, что рядом), мы решили послать маленький патруль, чтобы уточнить обстановку. С нами было два ирландца, Лэнг и Галлахер, члены коммандо Боувера, и, с ирландской любовью к взрывчатым веществам, они накануне добыли в соседних шахтах некоторое количество динамита и фитилей и сделали из этого полдюжины ручных гранат. Они хотели испытать их в действии и предложили мне и Эдгару Данкеру пробраться вместе с ними к стене. Оставив остальных позади, мы наощупь пошли вперед, пока не стали различать смутный контур стены. Тогда ирландцы накрылись одеялом и зажгли фитили у двух гранат.