Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Еще не было восьми утра, когда мы услышали орудийную канонаду и стрельбу из винтовок со стороны Вагон-Хилл, который был от нас в трех-четырех милях, где началось основное сражение. Как были дела у фристатеров, мы не знали, поскольку никакой связи с ними не имели, но предполагали, что, судя по усилению стрельбы, сражение было упорным, Мы же ничего не могли сделать и сидели в своем укрытии, как крысы в норе. Мы могли лишь изредка выстрелить по форту и с тоской смотреть назад, где находились преторийцы, которым хорошо было видно наше бедственное положение.

Время тянулось медленно, солнце сверкало невыносимо, и раненые стонали и кричали, прося воды, которой ни у кого тз них не было. Переползая за насыпь, мы смогли перетащить к себе тех, кто был ближе к нам. Во время этого занятия я рассмотрел убитых. Одним из них был помощник фельдкорнета де Ягер, остальных я раньше встречал в лагере, но знаком с ними не был. Чтобы скоротать время, я стал читать старую газету, которую таскал в кармане, и иногда дремал. Эти действия имели неожиданный результат — когда я разворачивал газету, те, кто наблюдал за нами из тыла, подумал, что это белый флаг, и кто-то нетерпеливый побежал по лагерю, крича о том, что мы сдаемся. Прежде, чем нашли полевой бинокль, что позволило опровергнуть этот слух, весь лагерь знал, что нас увели в Ледисмит.

Так прошел этот день. Мы лежали, ожидая темноты, иногда стреляли по амбразурам. Все время мы слышали звуки сражения на Вагон-Хилл. Перестрелка то усиливалась, то затихала, чтобы через некоторое время начаться с новой силой. Состояние наших раненых ухудшалось — у них начинался жар, а мы ничем не могли им помочь. Нам было нечего пить, а видеть, как они просят воды, было выше наших сил, поэтому мы отворачивались и делали вид, что не замечаем их.

Около пяти пополудни к нам пришла неожиданная помощь. Совершенно неожиданно, когда ничего этого не предвещало, небо вдруг покрылось черными тучами, и начался сильнейший ливень из тех, которые я помню. В вельде сразу началось наводнение. Гром и шум дождя оглушали нас. Мы не могли выдержать этого долее нескольких минут и, оставив мертвых и раненых, вслепую отправились в лагерь, до которого было около мили.

Там тоже царил беспорядок. Палатки снесло, и все наши вещи разнесло потоками воды на пространстве в милю. Огонь разжечь мы не могли, и провели целую ночь, дрожа от холода. Нам не давала покоя мысль о том, что мы оставили без помощи наших раненых, а утром нам в довершение этого сказали, что фристатерам не удалось захватить Вагон-Хилл, а из потери составили триста человек.

В течение дня наши мертвые были привезены в фургоне под белым флагом.

Мы отнесли бедного Франка Рооса к нашей палатке, и второй раз за три недели мои товарищи, и я сидели над телом нашего друга, гадая, кто же из нас будет следующим.

IX. Сражение при Спионоскопе

Приблизительно неделю спустя г. Зидерберг сказал мне, что я могу на две недели съездить в Преторию, и я, оставив брата следить за лошадьми, отправился на север в товарном поезде и, проведя три дня в вагоне вместе с овцами, прибыл домой. Отец не знал заранее о моем приезде, и, хотя он очень тепло меня принял, стал настаивать на моем возвращении, потому что. по его словам, англичане готовили новое наступление на Тугеле и мое место было в Натале. Я сказал, что, по мнению всех буров, серьезных действий больше не будет, но отец, тряхнув головой, сказал, что ему очень жаль, но он не может разделить наш оптимизм.

Я был разочарован, поскольку с нетерпением ожидал насладиться домашней жизнью и хорошей едой, но отец настаивал на своем, и я на второй день уехал обратно.

Я достиг нашего лагеря у Ледисмита 23-го января (1900), и оказалось, что там набирают добровольцев, чтобы отправиться к Тугеле. Я услышал, что генерал Буллер переместил английскую армию на двадцать пять миль вверх по течению от Колензо и готовится к крупному наступлению у Спионоскопа (Холм Наблюдения), который был частью бурской линии на северном берегу Тугелы. Они уже делали такие попытки в разных пунктах, чтобы найти слабое место в бурской обороне, и я понял, что отец был прав — ситуация была критической и требовались подкрепления от всех коммандо, располагавшихся вокруг Ледисмита.

От нашего коммандо требовалось пятьдесят добровольцев, причем вызвалось втрое больше, Фельдкорнет выбрал Айзека Малерба, нас с братом и трех наших соседей по палатке — Чарльза Джеппа, де Воса и Хейнекле, и еще нескольких из нашего отряда

Мы отправились через час после моего возвращения из Претории, уже после наступления темноты пересекли Клип-Ривер, и, двигаясь всю ночь на запад, к рассвету достигли Спионоскопа. Уже во время движения мы слышали звук канонады, который не смолкал ни на минуту, хотя для нас это опасности не представляло, поскольку мы были еще далеко.