Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Той ночью тоже отдохнуть не удалось, потому что в три часа иы получили приказ выступать. Люди устали после длительных лишений, боеприпасы иссякли, лошади были на последней стадии истощения, но все же следующие шесть дней окруженные со всех сторон, мы шли и сражались, и все же добились успеха.

XXI. Кони и люди

Когда взошло солнце и прекратился дождь, мы пересекли возвышенность, примыкающую к горам к югу от нас и там, в каждой долине и на каждой дороге, стояли белые палатки английских лагерей, препятствующих нашему движению.

Генерал Смэтс некоторое время рассматривал эти блокирующие нас силы, а потом повел нас на восток через линию вражеских постов. Мы двигались по очень неровной местности, и он приказал нам вести лошадей в поводу, чтобы сберечь их силы. Англичане не пытались нас преследовать, очевидно, им было приказано только удерживать дороги и проходы, поэтому мы шли весь день, пытаясь обогнуть их правый фланг. Во все время нашего рейда в Капскую Колонию мы без труда находили проводников среди сочувствующего местного населения, и в этот раз молодой работник согласился проводить нас. Он провел нас столь безошибочно, что в сумерках мы не только нашли конец британской линии, но и смогли зайти англичанам в тыл и вдали уже видели город Дордрехт. Мы с утра прошли, наверное, не менее тридцати миль, но, поскольку опасность еще не миновала, продолжили свой путь и после наступления темноты и, голодные и усталые, шли всю ночь, лишь иногда останавливаясь, если идущая по склону горы тропинка оказывалась слишком крутой или скользкой после недавних дождей. Когда рассвело, оказалось, что наш молодой гид блестяще справился со своей работой — мы далеко ушли от английских кордонов и теперь перед нами лежала только длинная горная цепь Стормберген, протянувшаяся с востока на запад, насколько можно было охватить глазом. Наш проводник сказал, что пересечь ее можно почти везде, поэтому мы отпустили его домой, а сами пошли на находившуюся неподалеку большую ферму, расположенную у подножия гор, где пустили лошадей пастись, а сами занялись приготовлением пищи, надеясь на то, что до утра еще можно будет поспать, поскольку в пути мы были целые сутки. Но, как только мы зарезали несколько овец и приготовились перекусить, крик «Тревога! Тревога!» заставил нас схватить наших несчастных животных, потому что по склону на нас спускалась длинная колонна английской кавалерии. Поблизости в горах был проход, свободный от войск, и мы устремились туда. Через час мы стояли на вершине Стормбергена, окруженные со всех сторон врагами. Вершина представляла собой травянистое плато шириной примерно в три мили, имевшим небольшой уклон на юг, где горный склон резко обрывался к лежащим ниже равнинам.

Здесь признаков войск не было, но в тылу они прибывали, и Смэтс расположил своих людей так, чтобы при необходимости задержать их наступление, а нам, «Пятерке Денди», было приказано проехать к дальнему краю плато и посмотреть, нет ли там спуска. Мы разбились на пары и отправились по разным направлениям, чтобы увидеть сверху все Кару. Моим компаньоном был Генри Риттенберг, и когда мы достигли края плато, то увидели узкую ленту железнодорожного пути, извивающуюся поперек лежащей у наших ног долины, по которой двигался один поезд за другим. Все они останавливались около маленькой станции и извергали из себя большое количество солдат.

Британцы, оказавшись не в состоянии остановить нас на первой линии, теперь собирали войска вдоль железной дороге, чтобы организовать вторую, и несколько кавалерийских колонн уже высадились из поезда и начинали подниматься вверх по горе.

Одна из них продвинулась уже так далеко, что их разведчики появились на плато, поэтому мы с Риттенбергом поехали ближе, чтобы определить их численность. Мы не прошли и половины мили, когда приблизительно две дюжины солдат выскочили на нас из-за возвышенности, стреляя с седла. Мы развернулись и поскакали назад, но положение наше было отчаянным — «пятерка денди» не могла поспеть нам на помощь, и нас непременно должны были бы захватить или застрелить, поскольку рядом не было никакого укрытия, а наши усталые лошади не могли соревноваться со свежими английскими.

Мы вернулись к генералу Смэтсу, чтобы рассказать ему об увиденном, и по его виду поняли, что положение было серьезным, поскольку колонна, которая преследовала нас утром, была уже недалеко от новой и мы были зажаты между ними.

Сильный северный ветер, который начался ранее тем же днем, все время усиливался и наконец перерос в сильную бурю, поэтому большинство людей село к ветру спиной, чтобы укрыться от летящего песка, который жалил, как картечь.

Генерал Смэтс с командирами ван Девентером и Боувером, однако, не прекращали наблюдать за обстановкой, стоя у прохода, через который прошло коммандо. Когда мы объясняли ему ситуацию, появилось около трехсот пеших солдат, которые оставили лошадей внизу. Они, очевидно, не ожидали встретить нас здесь, потому что, как только наши люди сбежались на крик ван Девентера, они развернулись и побежали.