Коммандос Четвертого Рейха

Они пробежали еще две-три минуты, уже не встречая сопротивления, заметив, что коридор понижается и уходит под землю. Сирены продолжали безумно выть. Группа перешла с бега на быстрый шаг и вскоре Фрост, идущий первым, осторожно выглянул за угол и поднял руку, показывая следующим за ним четыре пальца. За поворотом коридор заканчивался большими дверьми белого цвета, а рядом с ними стояли с автоматами наизготовку четыре человека. По счету “три” он и еще один офицер выпрыгнули из-за угла и, отвлекая на себя внимание, откатились в сторону, беспрерывно стреляя с пола. Остальные коммандос их в то же мгновение поддержали и совместными усилиями они изрешетили охранников таинственной двери.

Вскочив и подбежав к ней, капитан ударом ноги распахнул ее. Выстрелов изнутри не последовало, и через секунду они все ворвались в комнату, держа пальцы на спусковых крючках, в готовности к любой неожиданности.

Хэнк бросил взгляд на находящихся в ней людей, и ему на ум пришла детская игра “замри”. Посреди комнаты стоял операционный стол и на нем лежал профессор Балсам, его едва можно было узнать из-за синяков и ссадин на лице. Над ним замер человек в белом халате, сжимающий в руке скальпель, с которого капала кровь. Рядом сидела женщина с блокнотом и ручкой в руках, приготовившись что-то записывать. Возле операционного стола стоял на подставке магнитофон: в нем крутилась кассета. Балсам что-то нечленораздельно бормотал по-немецки, явно находясь под действием наркотиков. В дальнем углу стоял Либлинг и с ужасом во взгляде смотрел на Фроста и Мариту.

— Не убивайте! — вдруг закричал он, широко раскрыв рот, в который Хэнк тут же вогнал две пули и тот завалился на пол, словно подрубленное гнилое дерево. Рядом с ним упал и врач со скальпелем в руке, которого прошила очередью девушка. Когда она развернула ствол в сторону стенографистки, капитан остановил ее:

— Не будем сами превращаться в них!

Женщина тут же бросила свой блокнот и выбежала из комнаты.

— Она ведь знает, что сказал Балсам, — с укором проговорила Литски.

— Нет, он ничего не сказал, — прошептал Фрост и подошел к профессору.

С первого взгляда было ясно, что он находится на пороге смерти, и жить ему осталось считанные минуты. Видно, его пытали всеми известными и неизвестными способами, однако, не учли одно — Балсам все равно был обречен, мучений он не боялся и никогда бы не выдал своих секретов. Может, он молчал бы даже под действием наркотиков или других психотропных препаратов.

Литски подошла к шкафчику и вернулась со шприцом и какой-то ампулой.

— Подожди, — хотел остановить ее капитан.

— Не бойся, я не собираюсь его убивать, ты и так видишь, что он обречен. Я облегчу боль…

После укола профессор слабо зашевелился и с трудом прошептал:

— Я… ничего…

— Да, — закашлялся Хэнк, — я понимаю, вы ничего им не сказали.

— Правильно, ничего. Здесь, рядом, за стенкой… склад вооружения, арсенал….

— Я сейчас! — воскликнул капитан и выбежал в коридор. В темном углу он действительно обнаружил небольшую металлическую дверь, запертую на висячий замок, который разлетелся после второй очереди из винтовки. На выстрелы выскочил офицер Моссада, они вдвоем открыли дверь и замерли от удивления — все открывшееся помещение, от пола до потолка, занимали ящики со стрелковым оружием, взрывчаткой, ручными гранатами, минометными минами…

— Вот это да! — присвистнул от удивления Фрост. — Обязательно захвачу парочку гранат родным на сувениры.

Они набрали столько гранат, сколько смогли унести, а капитан, подумав о чем-то, прихватил еще и базуку, противотанковый гранатомет.

Он покопался в его спусковом устройстве ножом, присоединил к контактам два провода, которые нашел здесь же, на оружейном складе, и вывел их концы в комнату, где лежал умирающий Балсам. Затем он установил базуку в дверном проеме склада, привалив ее ящиком со взрывчаткой и нацелив на полки, забитые минами и патронами.

— Доктор Балсам, — вернулся он после этих приготовлений к профессору, — вы знаете, что умираете. Сэр, вы еще можете нанести свой последний удар по нацистам. После того, как мы уйдем, сосчитайте до пятидесяти и соедините вот эти два проводка. Арсенал взорвется, но погибнете и вы. Согласны ли вы на такую жертву?

— Да, — прошептал Балсам.

— Я очень сожалею, что все так получилось, — осторожно подал он ему провода, — но если вы хотели известить мир о надвигающейся нацистской угрозе, вам это удалось. Благослови вас Господь.

— И вас благослови Господь, — выдохнул профессор свои прощальные слова.

И вся группа устремилась к двери. Фрост бежал по коридору и в уме вел счет. Четырнадцать — они беспрепятственно добежали до поворота. Двадцать три — остановились под кинжальным огнем и один человек упал, получив пулю в голову. Сорок один — удалось прорваться, положив всех врагов в коридоре. Сорок три — из какой-то комнаты на их пути выскочили три нациста и упали, обливаясь кровью. Сорок пять — в этой же комнате Фрост нашел сумку с бриллиантами, которые те, видимо, охраняли.

Сорок шесть — снова стремительный бег, конец коридора впереди, виден выход во двор.