Коммандос из демиургов

— Ах ты, прыщ гноявый, решил: сохраню задницу для своей невесты в сухом, надежном месте — и залез ко мне погреться? Да я тебе сейчас за такие дела оставлю только два зуба, чтоб помидоры прокусывать. Ты у меня всю свою жизнь на вставную челюсть работать будешь!!!

Федору удалось меня оттащить от не сопротивляющегося Крыса только после того, как тот поклялся отомстить за мою поруганную честь. Погрозив на прощанье кулаком, я, спотыкаясь на каждом шагу, поползла наводить шороха в провинции. Бальзамом на израненную душу лилось чертыхание драконов, которым тоже пришлось облачаться в попугайские коздюмцы.

«Странно, но у входа нет охраны, не к добру это», — почесала макушку наблюдательность, едва мы вошли в город.

Затащив за угол своих сопровождающих, я закурила и предложила немножко понаблюдать за прохожими.

Через полчаса мне открылась неприятная истина. Народ от людей в форме шарахался похлеще, чем наши граждане от ментов. Те же в свою очередь вели себя как хозяева, вернее, как захватчики. Щипали девиц за задницы, вырывали у идущих из лавок женщин корзинки с продуктами, трясли всех проходящих мужиков, как копилки, горланили пьяные песни и задирали молодых ребят. И, замечу, все это было белым днем, о том, что тут творится с наступлением ночи, думать не хотелось. Дракон, глядя, как только что на наших глазах избили мужчину, вступившегося за свою жену, сжав кулаки, прорычал:

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я сейчас сожгу весь этот воровской притон?

Как бы мне ни хотелось с ним согласиться, но пришлось напомнить, что помимо этих ублюдков тут есть мирное население. А еще все, что я видела, не вязалось с рассказом старосты про нового командира — или он еще не приехал, и подчиненные устроили гульбарий, или начальник был еще хуже предыдущего. Срочно хотелось во всем этом разобраться, ведь в ближайшее время тут должна была открыться ярмарка, на которой я очень хотела поприсутствовать.

Пока набивала сумки копченостями для Сосискина, сладостями для лесных друзей и безделушками для русалок, тысячу раз сказала вампиру «спасибо». Не порекомендуй он мне взять с собой телохранителей и выглядеть как благородная, меня бы уже раз сто изнасиловали, ограбили и оставили умирать в какой-нибудь канаве. Даже присутствие за нашими спинами трех мужчин не спасало нас с Оранжевой от сальных шуточек и непристойных предложений.

У разгневанной драконочки по коже пробегали полоски чешуи. Побоявшись, что она сейчас примет свой истинный облик, мы быстро затащили ее в первый попавшийся двор и заставили исчезнуть. Не то чтобы я боялась драки, но, зная мстительность всяких подонков, можно было догадаться, что они потом всласть отыграются на ни в чем не повинных гражданах.

Под конец нашего похода по лавкам казалось, что меня вываляли в грязи, а в горле пересохло от постоянного крика, которым я глушила зарвавшихся скотов. Глотку срочно требовалось промочить, и мы решили зарулить в небольшой трактирчик, попавшийся нам на глаза, предварительно отправив на разведку Зеленого. Убедившись, что «доблестных военных» там нет, он подал знак, и мы торопливо прошмыгнули внутрь.

Ожидая заказ, я цепким взглядом окидывала посетителей. Благодаря множеству прочитанных в свое время фэнтезийных историй и личному опыту, полученному из квеста по Лабуде, я без труда узнала трех гномов, жителей степей, одного надменного эльфа, странствующую магичку (меч за спиной, тощий кошелек на поясе и миска с пустой кашей на столе). Еще присутствовали всякие пьянчужки и стремный бард, поразивший меня своим писклявым голосом и бандурой, которую он прижимал к себе загипсованной рукой. Короче говоря, ничего интересного, можно было смело сворачивать просмотр и наконец заняться принесенным пивом.

Но вдруг я заприметила в крайнем углу женщину, перед которой стояла приличного размера полупустая бутылка. Было в ней что-то такое, что меня сразу насторожило. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что она до боли напоминает мне бывшую классную руководительницу. Когда та, одетая в кримпленовый костюм по моде семидесятых, прямая, как палка, чеканя шаг, появлялась в дверях и голосом, продирающим до костей, здоровалась, в классе наступала абсолютная тишина. А уж если классная орала: «Дегенераты!!! Толстой специально писал сцену про дуб, чтобы всякие придурки, как вы, могли блеснуть своим скудоумием на сочинениях!» — мы все старались из кожи вон вылезти, но осознать, на хрена он написал эту фигню на французском, продублировал на русском и какое вообще значение имеет это дерево для мировой литературы.

Вот вроде ничего особенного в незнакомке не было, если не считать нетипичной для местных короткой стрижки и мужского костюма, да и в целом не имелось ничего, внушающего уважение, но почему-то захотелось выпрямиться и положить руки на стол. Заметив мой интерес, женщина подняла на меня глаза и отсалютовала стаканом, а я машинально повторила ее жест. Наши маневры узрел хозяин, вертлявый мужичонка, который тут же подлетел и, не дожидаясь вопроса, угодливо зашептал: