Коммандос из демиургов

Через неделю мы получили первую партию пистолей, ну если это, конечно, можно было так назвать. Больше всего эти волыны напоминали мне ружья для пентболла, только стреляли они вполне настоящими пулями. Но нашим оружейникам этого оказалось мало. Калашниковы требовали добыть им мага для усиления огневой мощи, и я дала свое согласие пригласить к нам коллегу профессора.

Уж не знаю, как приятели связались и на чем кудесник добирался, но через два часа после получения от меня разрешения в лагерь прибыл магистр Норкс. Слава богу, он оказался обычным человеком и таким же безумным гением, которого ничего, кроме магии, направленной на борьбу с нежитью, не волновало. Мне кажется, он вообще не замечал ни нашу непохожесть на местных, ни незнакомые вещи, ни говорящую собаку. Слуга науки, что с него взять.

Еще через пару дней были успешно проведены первые полевые испытания «магияметов» на забредших в лес вурдалаках, после чего демиурчики стали постоянно ходить в рейды на непрошеных гостей. Врать не буду, они пока не стали высококлассными охотниками на чудовищ. Их по-прежнему страховали леший и его подручные, пропуская в свой лес практически самых безобидных представителей плотоядных зубастиков. Вот из одной такой вылазки мои рейнджеры приволокли товарища, который сейчас плыл вместе с нами…

— Капитан, мы поймали вражеского лазутчика! — отрапортовал Крыс, и мне под ноги кинули египетскую мумию. Не в смысле покойника в погребальных бинтах, а в смысле — тело, с ног до головы замотанное веревками и распространяющее такой аромат, что мне сразу показалось, будто нахожусь в эпицентре выброса болотного газа.

«Это что за смердюк?» — скривилось обоняние.

«Надеюсь, дети это не били до тех пор, покуда оно не обгадилось, а когда наложило в штаны, не выбили зубы за то, что испортило атмосферу?» — поддержала брезгливость.

«Будем надеяться, что его обыскали», — завозилась осторожность.

А я, зажав нос, потребовала объяснить, что за «сюрпрайз» портит мне аппетит. Солдаты неудачи кинулись наперебой делиться подробностями поимки диверсанта. Пришлось возвысить голос, насовать пилюлей, раздать дежурства по лагерю и кухне и волевым решением назначить командиром подразделения Кабана как единственного промолчавшего. Засиявший, как орден, парень бодро отрапортовал о попытке проникновения.

Отряд возвращался с задания по уничтожению залегшей в овраге стаи лохмачей (пушистые зверюшки, напоминающие наших зайчиков, только с зубками, способными за секунду отгрызть ногу), когда в нескольких метрах от забора они наткнулись на неопознанный объект, пытавшийся обнаружить нашу базу. Они вежливо (что-то мне подсказывало, что безбожно врали) спросили: «Что товарищ тут забыл?» Им нахально ответили, что грибы собирают. Это показалось подозрительным, и мои бдительные вохровцы скрутили нарушителя.

Тут стоит сказать, что найти нас, если мы сами того не хотели, было невозможно. Драконы наложили на нашу поляну хренову тучу отводящих глаз заклинаний и усилили их накинутым мороком. Любой, кто приближался к лагерю, видел густой лес, и все мысли сунуться в чащобу моментально вылетали из головы. Для того чтобы нас обнаружить, я должна была дать разрешение. Пока таким пропуском из деревенских владели: староста, его сын и кухарка. Орку я косвенно дала право на пересечение границы через мага, Зорро — через их старшего, Федор прилетел в составе нашей мобильной бригады, Таисью пригласила сама, ну а Норкс получил доступ через Ырка. Больше к нам никто не мог попасть.

Правда, на нечисть и нежить это правило не распространялось, они прекрасно видели сквозь иллюзии, но нам хватало и того, что люди не проявляли повышенного интереса. Еще я подстраховалась и попросила крылатых друзей наложить на всех деревенских запрет делиться информацией о нас. Проще говоря, как бы они ни хотели, не могли никому о нас рассказать. Язык в буквальном смысле отнимался, и они забывали, что желали поведать миру.

Естественно, после применения подобных средств безопасности возникает вопрос, кто тут такой прыткий и пытается незаконно просочиться на режимный объект? По моему приказу нарушитель был распакован, и передо мной оказался мерзкий, лысый, вонючий, зеленокожий коротышка, щедро покрытый бородавками и скалящийся на меня зубами в три ряда.

«Е-мое, да это гоблин-с», — скрючил кисляк мозг и почему-то прокрутил кадры с Горлумом.

В отличие от героя Толкиена, этот субъект оказался потолще да погаже. На нем были кожаные штаны, все тело покрывали узоры странных татуировок, а на шее болталась куча ожерелий, делающих его похожим на безумного папуаса. Только головного убора из тростника не хватало и кольца в носу, как у быка-производителя. Окинув нас глумливым взглядом, он задержался на Плюшке и, гнусно усмехнувшись, присвистнул:

— Вот это сиськи!

Если он думал, что девушка покраснеет и убежит в слезах, то его ждал большой облом. Неспешной походкой она подплыла к мерзавцу, качнула возле его носа бюстом и, пропев: