Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический)

4. Арбитражное соглашение является исходной предпосылкой и одновременно основой для передачи возникшего правового спора в ПДАУ и проведения арбитража третейским судом. Весь процесс третейского разбирательства – от его начала и до завершающей стадии – вынесения арбитражного решения – все права и обязанности сторон и иных лиц, участвующих в третейском разбирательстве, арбитров, а также уполномоченных лиц ПДАУ (например, председателей и заместителей ПДАУ, секретариата) напрямую связаны и вытекают из арбитражного соглашения сторон. Более того, наличие действительного арбитражного соглашения определяет возможность использования мер государственного содействия арбитражу: обеспечение иска; содействие в получении доказательств; приведение в исполнение арбитражных решений и пр. В обоснование приведенного суждения уместно сослаться на ч. 12 рассматриваемой статьи, в котором говорится о том, что «правила арбитража, на которые ссылается арбитражное соглашение, рассматриваются в качестве неотъемлемой части арбитражного соглашения». Несмотря на то что речь в данной части статьи идет только о правилах арбитража, арбитражным соглашением также должны охватываться и правила постоянно действующего арбитражного учреждения (см. ч. 4 ст. 45 «Правила арбитража и правила выполнения функций в связи с администрированием арбитража»), поскольку, с одной стороны, правила арбитража в комментируемом Законе являются составной частью правил постоянно действующего арбитражного учреждения, а с другой – правилами арбитража может регулироваться третейское разбирательство, администрируемое ПДАУ (см. п. 10 и 12 ст. 2 «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» Закона об арбитраже). Кроме того, именно такое толкование содержалось в п. 3. ст. 7 «Форма и содержание третейского соглашения» ранее действовавшего Закона о третейских судах.

5. На практике используется несколько вариантов определения прав и обязанностей сторон и других участников третейского разбирательства в арбитражном соглашении.

6. Первый – когда стороны арбитражного соглашения самостоятельно определяют все права и обязанности всех участников арбитражного разбирательства. Так происходит в случае образования третейского суда для конкретного случая – ad hoc.

7. Второй вариант связан с возможностью использования при определении прав и обязанностей участников арбитража типовых документов, разработанных общественными организациями, в том числе на международном уровне, например Типового регламента ЮНСИТРАЛ12, который применяется для рассмотрения единичных споров. Частным случаем второго варианта определения содержания арбитражного соглашения – прав и обязанностей участников арбитража – можно считать обращение сторон арбитражного соглашения ad hoc в ПДАУ за организационным (администрирующим) содействием13 или его участием в качестве компетентного органа14 (без использования правил арбитражного разбирательства, разработанных и утвержденных этим институционным арбитражным центром). Новый российский Закон об арбитраже существенно ограничивает эти возможности, указывая, что «выполнение отдельных функций по администрированию арбитража, в том числе функций по назначению арбитров, разрешению вопросов об отводах и о прекращении полномочий арбитров, при осуществлении арбитража третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора, [производится] без общего администрирования спора» (п. 3 ч. 18 ст. 44 «Образование постоянно действующих арбитражных учреждений в Российской Федерации и осуществление ими деятельности»). В ч. 19 ст. 44 также дополнительно отмечается, что «выполнение указанных отдельных функций по администрированию спора постоянно действующим арбитражным учреждением при осуществлении арбитража третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора, не влечет за собой признание такого арбитража в целом администрируемым со стороны указанного учреждения». Общее администрирование ПДАУ арбитража ad hoc исключено законодателем вполне осознанно, чтобы установить разные правовые режимы арбитражного разбирательства при передаче споров, с одной стороны, в ПДАУ, а с другой стороны, в третейский суд для конкретного случая. Тем самым, как представляется, законодатель, с одной стороны, «стимулирует» передачу споров в ПДАУ, а с другой – искусственно снижает привлекательность обращения в третейские суды ad hoc, полагая, что они могут быть задействованы для «обхода закона» в случае неполучения НКО права на осуществление функций по администрированию третейского разбирательства.