Комментарий к "Категориям" Аристотеля. Фрагменты

Аристотель утверждает, что ["не находиться в субъекте"] не является собственным признаком субстанции, так как это же свойственно равным образом и отличительным признакам, ведь отличительный признак не находится ни в каком субъекте. [Для разъяснения этого Аристотель] прибегает к следующему [доказательству]: если бы отличительный признак находился в субъекте, то одно только его имя сказывалось бы о субъекте, но не смысл (ratio). Отличительный же признак сказывается о том, о чем он сказывается, унивокально, например, если кто-либо выскажет о человеке отличительный признак "способное ходить", то определение этого отличительного признака также весьма удачно подойдет человеку. Ведь "способное ходить" есть то, что передвигается ногами по земле, и человек есть то, что передвигается ногами по земле. Таким образом, смысл (ratio) субстанции отличительного признака [42] и того, о чем сказывается сам отличительный признак, может быть одинаковым, то есть они могут быть связаны сказыванием единого имени и ограничением единого определения. Так что если бы отличительный признак находился в субъекте, то он никоим образом не мог бы сказываться о субъекте унивокально. Поэтому собственным признаком субстанции не является то, что относится также и к отличительному признаку, ибо отличительный признак не есть субстанция, [ведь будь так], "не находиться в субъекте" было бы собственным признаком субстанции.

Но, с другой стороны, отличительный признак не является акциденцией, ведь [в таком случае он] находился бы в субъекте. Однако любая вещь является или субстанцией или акциденцией, то есть или находится в субъекте или в субъекте не находится, и акциденции суть все то, что не входит в субстанцию субъекта, и когда они изменяются, природа субстанции остается неизменной. Если же при их исчезновении субъекты будут уничтожены, то мы не сможем назвать их акциденциями в полном смысле слова. Что же касается отличительного признака, то он есть то, что сказывается о многом, отличном по виду, в том, каково это (in eo quod quale sit). Но отличительный признак не есть субстанция, ибо если бы он был субстанцией, то сказывался бы о субъекте в отношении того, что это, но не "каково это". А качеством он не является потому только, что, [будь он качеством], он был бы акциденцией и находился в субъекте. Не состоит ли скорее отличительный признак из субстанции или качества, так что то, о чем он сказывается, уничтожается вместе с его исчезновением? Например, тепло, находящееся в воде: когда оно исчезает, вода может пребывать неизменной по своей субстанции; тепло находится в субъекте - воде, и когда оно исчезнет, вода не уничтожится. Тем не менее равным образом тепло пребывает в огне, но если тепло исчезнет, огонь необходимо уничтожится. Это происходит так потому, что качество теплоты присуще огню субстанциально, и есть подлинное, то есть субстанциальное, отличие (differentia).

Итак, следует заключить, что отличительный признак не есть только субстанция или только качество, но из них обоих составляется субстанциальное качество, которое пребывает в природе субъекта, и, поскольку является частью субстанции, не есть акциденция, и, будучи качеством, отдаляется от субстанции, и есть что-то среднее между субстанцией и качеством. И поскольку [отличительный признак] не находится в субъекте и не является субстанцией, то "не находиться в субъекте" не является собственным признаком субстанции.

После этого Аристотель добавляет также, что нам не следует беспокоиться по поводу того, что части субстанций находятся в целом как в субъекте, чтобы, пожалуй, мы не признали когда-нибудь, что они не являются субстанциями. Части субстанций находятся в субъекте не так, как акциденции, ибо мы полагаем, что некие части субстанций так находятся в целом, как в субъекте, как голова или рука в [составе] всего тела, или же так, как форма (forma) и материя (materia), которые, будучи частями составной субстанции, находятся в самой этой составной субстанции. Итак, Аристотель предостерегает нас от того, чтобы мы не признали когда-нибудь, что части субстанций, поскольку они находятся в субъекте, являются акциденциями, говоря:

"И пусть нас не беспокоят части субстанций, что они так находятся в целом, как в субъекте, чтобы нам не пришлось вдруг признать, что они не являются субстанциями, ведь мы сказали, что то, что находится в субъекте, находится в нем не так, как части находятся в чем-либо" [43].