Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'

Вышла Дуня на дорогу
Помолившись богу
Дуня плачет, завывает
Друга провожает
Друг поехал на чужбину
Дальнюю сторонку
Ох уж эта мне чужбина
Горькая кручина!
На чужбине молодицы,
Красные девицы,
Осталась я молодая
Горькою вдовицей
Вспомяни меня младую
Аль я приревную
Вспомяни меня заочно
Хоть и не нарочно
(VI, 329–330).

Оба текста "Песни девушек" являются творчеством П, хотя и навеяны фольклорными впечатлениями Михайловского. Однако для автора существенно уверить читателя в их подлинности.

Сменив первый вариант "Песни девушек" вторым, П отдал предпочтение образцу свадебной лирики, что тесно связано со смыслом фольклорной символики в последующих главах. "Песня девушек" ориентирована на, видимо, известные П свадебные песни с символикой жениха — «вишенья» — и невесты «ягоды».

Из саду в сад путь-дороженька лежит,
Из зелена тут и проторена.
Кто эту дорожку прошел-проторил?
Проторил дорожку Иванович Алексей
— Ягода Марья, куда пошла?
— Вишенье Алексей, в лес по ягоды.
— Ягода Марья, во что будешь брать?
— Вишенье Алексей, в твою шапоцку.
— Ягода Марья, кому поднесешь?
— Вишенье Алексей, твоему батюшку.
— Ягода Марья, поклонишься ли?
— Вишенье Алексей — до пояску.
(Колпакова Н.
Свадебный обряд на р. Пинеге.
"Крестьянское искусство СССР",
т. 2. Л., 1928, с. 158).

Включение песни в текст EO имеет двойную мотивировку. Упоминание ягод связывает ее с бытовой ситуацией — сбором крепостными девушками ягод в помещичьем саду, символическое же значение мотива связывает эпизод с переживаниями героини.

XLI, 5–6 — Блистая взорами, Евгений

Стоит подобно грозной тени…

Сгущенно-романтическая стилистика этих стихов вводит в текст «точку зрения» Татьяны. Следующий далее резкий стилистический слом — переход к демонстративно-фамильярной авторской речи — подчеркивает этот эффект, заставляя предполагать существование третьей позиции, возвышающейся над обоими стилями.

13-14 — И погулять и отдохнуть:

Докончу после как-нибудь.

Реминисценция заключительных стихов 4-й песни "Орлеанской девственницы" Вольтера:

Но мне пора, читатель, отдохнуть,
Мне предстоит еще немалый путь
(Вольтер. Орлеанская девственница.
Пер. под ред. М. Л. Лозинского. М., 1971, с. 81).

Нарисовав картину, полную бытового и психологического правдоподобия, П не только «подсветил» ее двумя противоположными точками зрения, фольклорной в песне девушек и романтической, принадлежащей героине ("блистая взорами", "подобен грозной тени"), но и завершил главу резким стилистическим переходом к условной манере шутливого повествования в духе иронической поэзии эпохи барокко (концовка Вольтера, вероятно, восходит к заключительным стихам III песни "Неистового Роланда" Ариосто). Источники эти были хорошо известны читателю пушкинской эпохи и, бесспорно, им ощущались. Это делает «я» повествователя в заключительных стихах неадекватным автору.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

La morale est dans la nature des choses.

            Necker.

"Нравственность (мораль) — в природе вещей". Неккер. Неккер Жак (1732–1804) — политический деятель и финансист, в начале французской революции XVIII в. был министром Людовика XVI, отец Ж. де-Сталь. Эпиграф взят П из книги Ж. Сталь "Размышление о французской революции" (1818), где эти слова включены в следующий контекст: "Вы слишком умны, сказал однажды Неккер Мирабо, чтобы рано или поздно не заметить, что нравственность в природе вещей" (M-me de Sta"el, Oeuvres, XII, p. 404; см.: Томашевский Б. Французская литература в письмах Пушкина к E. M. Хитрово. — В кн.: Письма Пушкина к E. M. Хитрово, 1827–1832. Л., 1927, с. 254–255).