Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Стоит отметить, что в одну из своих отлучек из будейовицкого госпиталя весной 1915-го Гашек и сам ночевал в овчарне у Netolice (Нетолице). См. комм, ниже: ч. 2, гл. 2, с. 311.

помнил еще рассказы своего деда о французских походах,

В оригинале скорее «о битвах с французами» (vypravoval о francouzsk'ych vojn'ach). Речь идет о периоде 1804–1815 гг. и наполеоновской армии.

С. 284

А вот сын Яреша, дед старого Яреша, сторожа рыбного садка из Ражищ что около Противина

Третье по счету упоминание деда Гашека по материнской линии. См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 33. А также комм., ч. 1, гл. 14, с. 230.

— Вот с ума спятил! Тянет его в Будейовицы, и все тут, — ответил за Швейка бродяга.

В оригинале бродяга говорит Ale chyt ho rapi – это полная калька немецкого выражения er hat den Rappel bekommen – ему дурь в голову ударила; он спятил, он рехнулся.

Свистнем какую ни на есть одежонку, а там все пойдет как по маслу!

На самом деле ни здесь, ни ранее в этой главе бродяга не говорит про кражу. Он все время, когда заходит речь о гражданке, использует глагол splasit (Nejakej civil splas'ime), то есть «добудем, достанем».

Долгие войны уже бывали. Наполеоновская, потом, как нам рассказывали, шведские войны, семилетние войны.

Под шведской войной имеется в виду Тридцатилетняя война (1618–1648), которая первый и последний раз видела этот северный народ вовлеченным в центрально-европейские дела. Первый и последний, но уж так глубоко, что память о зверствах, безобразиях и бесконечных грабежах стала частью народного сознания. У Гашека в романе эта первая общеевропейская война упоминается неоднократно, чаще всего в шуточном у него контексте военно-полевой евгеники. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 352 и ч. 3, гл. 3, с. 321.

Семилетняя война (1756–1763) началась как конфликт Пруссии и Австрии из-за Силезии, но приняла масштабы мирового с военными действиями не только в Европе, но и в северной Америке и Индии с участием центрально-европейских государств, а также Англии, Франции и России. Впрочем, для чехов, понятно, это было местное, свое несчастье.

С. 285

А наши бары – так те прямо с жиру бесятся.

В оригинале старик говорит: «А нашим барам все новенькое подавай» (Dytvona i ta nase vrchnost uz roupama nevedela co delat). Roup или roupama – это острица. Сочное выражение буквально означающее: «все глисту заняться нечем», возникло из-за того, что лезут эти паразиты по ночам у детей из известного места, как будто любопытство их мучает, свежих ощущений ищут.

Старый князь Шварценберг ездил только в шарабане, а молодой князь, сопляк, все кругом своим автомобилем провонял.

Этот пассаж позволил Ярде Шераку (JS 2010) идентифицировать, кому именно из Шварценбергов принадлежит овчарня. В 1915-м молодой наследник соответствующего возраста (25 лет) был только в глубоко-крумловской ветке рода. Таким образом, старый князь – это Ян II Непомук князь Шварценберг (1860–1938), крумловский воевода, а молодой «сопляк», соответственно, его сын Адольф Ян (1890–1950).

Ярда Шерак весьма убедительно отказывает в правдоподобии и версии Радко Пытлика о том, что это были другие – северные или орлицкие Шварценберги. Наследник в этой ветви князь Карел VI (Karel VI. kn'ize Schwarzenberg) родился в 1911-м и едва ли мог наполнять бензиновой вонью какието окрестности перед войной, тем более погибнуть на сербском фронте со своим автомобилем в 1914-м, как утверждает известный биограф Гашека. Скорее всего, это случилось с его отцом, еще довольно молодым в ту пору «старым князем» Карелом V (Karel V. kn'ize Schwarzenberg, 1886–1914).

Стоит заметить, что орлицкие Шварценберги были верными сынами Чехии и после нацисткой оккупации отказались стать гражданами Третьего рейха. Все княжеское имущество было реквизировано нацистами. Ныне эта ветвь – единственная сохранившаяся ветвь древнего франконского дворянского рода из Зайнсхайма.

Какой у народа может быть военный дух, когда государь не короновался, как говорит учитель из Стракониц. Пусть теперь втирает очки кому хочет. Уж если ты, старая каналья, обещал короноваться, то держи слово!