Комментарии к жизни. Книга первая

Действительно ли опыт — это единственный критерий, истинный стандарт измерения? Что мы подразумеваем под опытом? Наш совместный разговор — это опыт, вы отвечаете на стимулы, и этот отклик на брошенный вызов — это опыт, не так ли? Вызов и отклик — это почти одновременный процесс. Они являются постоянным движением в пределах рамок причинного основания. Именно причинное основание отвечает на вызов, и этот отклик на вызов и есть опыт, не так ли? Ответ исходит от причинного основания, от созданных условий. Опыт всегда зависит от условий, так что идея тоже. Действие, основанное на идее, обусловлено, это ограниченное действие. Опыт или идея, противопоставленные другому опыту или идее, не приводят к синтезу, а только к дальнейшей оппозиции. Противоположности никогда не могут привести к синтезу. Объединение может получиться только тогда, когда не существует оппозиции. Но идеи всегда порождают оппозицию, конфликт противоположностей. Ни в коем случае противоречие не может привести к синтезу.

Опыт — это отклик причинного основания на брошенный вызов. Причинное основание — это влияние прошлого, а прошлое — это память. Отклик памяти — это идея. Идеология, построенная на воспоминаниях, названных опытом, знаниями, никогда не сможет быть революционной. Она может назвать себя революционной, но она — это всего лишь видоизмененное продолжение прошлого. Противоположная идеология или доктрина — это все еще идея, а идея вечно исходит из прошлого. Никакая идеология не является идеологией, но если бы вы сказали, что ваша идеология ограниченная, предрассудочная, обусловленная, подобно любой другой, никто не последовал бы за вами. Вы должны говорить, что это единственная идеология, которая может спасти мир. И из-за того, что большинство из нас увлекается формулами и умозаключениями, мы следуем за вами, и вы нас полностью эксплуатируете, поскольку вас самих мы также эксплуатируем.

Действие, основанное на идее, никогда не может быть освобождающим действием, оно всегда связывает. Действие, направленное на результат и цель, является в конечном счете бездействием, во временном представлении оно может выполнять роль действия, но такое действие самоубийственно, что очевидно из нашей ежедневной жизни.

«Но можно ли когда-либо быть свободным от всех созданных условий? Мы полагаем, что это невозможно».

Снова вы заключены в тюрьму идеи, веры. Вы верите, а другой не верит, вы оба заключенные вашей веры, вы оба переживаете согласно созданным вами условиям. Можно узнать, возможно ли быть свободным только, исследуя целый процесс создания условий и влияния. Понимание этого процесса является самопознанием. Через самопознание и только возникает свобода от неволи, и эта свобода лишена любой веры, любой идеологии.

Красота

Деревня была грязна, но вокруг каждой хижины было все аккуратно. Входные ступеньки ежедневно мылись и украшались, и внутри хижина была убрана, хотя немного закопчена из-за приготовления пищи. Там находилось целое семейство: отец, мать, дети, а старая леди, должно быть, была бабушкой. Они все казались настолько веселыми и удивительно довольными. Устное общение было невозможно, поскольку мы не знали их языка. Мы уселись, и не возникло никакого смущения. Они продолжали свою работу, и лишь дети подошли поближе, мальчик и девочка, они сели, улыбаясь. Вечерний ужин был почти готов, и его не было слишком много. Когда мы уезжали, они все вышли и проводили нас. Солнце повисло над рекой, укрывшись за широким одиноким облаком. Облако было, как в огне, и это делало воду мерцающей, подобно незабываемым лесным пожарам.

Длинные ряды хижин были разделены широкой дорожкой, и на каждой стороне дорожки стояли открытыми мусорные канавы, где разводился любой воображаемый ужас. Можно было видеть белых червей, извивающихся в черной слизи. Дети играли на дорожке, полностью поглощенные своими играми, смеясь и крича, равнодушные к любому прохожему. Вдоль набережной реки пальмы стояли на фоне пылающего неба. Свиньи, козы и рогатый скот блуждали около хижин, и дети, бывало, отпихивали козу или тощую корову со своего пути. Деревня успокаивалась из-за наступающей темноты, и дети умолкали, когда их матери звали их.

В большом доме рос прекрасный сад, а вокруг него была высокая белая стена. Сад был полон красок и цветов, и, должно быть, в него вложили огромное количество денег и заботы. В том саду было необычайное умиротворение, все процветало, и красота большого дерева, казалось, защищала все растущее. Фонтан, должно быть, являлся источником блаженства для многих птиц, но сейчас он спокойно пел сам про себя, безмятежно и уединенно. Все погружалось в себя, готовясь к ночи.