Комментарии к жизни. Книга третья

В конце концов, ум хочет быть уверенным во всех его отношениях, не так ли? Он хочет быть в безопасности в отношениях с идеями и верами, также как в отношениях с людьми и с собственностью. Разве вы не заметили этого?

«Но это разве не естественно?»

Нас научили думать, что это естественно, но так ли это? Конечно, лишь ум, который не цепляется за безопасность, свободен обнаружить то, что совершенно нетронуто прошлым. Но сознательный ум начинается с побуждения быть в безопасности, быть защищенным, делать себя постоянным, и скрытая или пренебрегаемая часть ума, неосознанное, внимательна к его собственным интересам. Сознательный ум может быть вынужден обстоятельствами преобразовывать, изменять себя, по крайней мере, внешне. Но неосознанное, глубоко укрепленное в прошлом, является консервативным, предусмотрительным, осознавая более глубокие проблемы и их более глубокий результат. Поэтому происходит конфликт между двумя частями ума. Этот конфликт порождает некоторое изменение, видоизмененное продолжение, из-за чего большинство из нас обеспокоены. Но реальная революция — вне этой дуалистичной сферы сознания.

«Где во всем этом место снов?»

Мы должны понять всецелостность сознания прежде, чем перейдем к специфической его части. Сознательный ум, будучи занятым в его бодрствующие часы повседневными событиями и давлениями, не имеет времени или возможности, чтобы слушать более глубокую часть себя. Поэтому, когда сознающий ум «идет спать», то есть когда он относительно спокоен, не взволнован, неосознанный ум может сообщать информацию, и это сообщение принимает форму символов, видений, сцен. При пробуждении вы говорите: «я видел сон» и пробуете найти его значение. Но любое его толкование будет с предубеждением, обусловленным.

«А разве нет таких людей, которые научились интерпретировать сны?»

Может, и есть. Но если вы обращаетесь к другому для толкования ваших снов, вы имеете дальнейшую проблему зависимости от авторитета, которая порождает много конфликтов и печали.

«В том случае, как мне самому их толковать?»

Является ли этот вопрос правильным? Несоответствующие вопросы могут только вызвать ничего не значащие ответы. Вопрос не в том, как толковать сны, а вообще необходимы ли сны?

«Тогда, как я могу положить конец этим своим снам?» — настаивал он.

Сны — это механизм, с помощью которого одна часть ума общается с другой. Не так ли?

«Да, это кажется довольно очевидным, теперь, когда я лучше понял природу сознания».

Разве это общение не может продолжаться все время, в течение периода бодрствования также? Не возможно осознавать ваши собственные реакции, когда вы входите в автобус, когда вы с семьей, когда говорите с вашим боссом в офисе или с вашим слугой дома? Осознавать все это просто: осознавать деревья, птиц, облака и детей, ваши собственные привычки, отклики и традиции, — это значит наблюдать все, не осуждая или сравнивая. Вы можете быть таким постоянно осознающим, постоянно наблюдающим, слушающим, вы обнаружите, что вообще не видите снов. Тогда весь ваш ум становится сильно активным, все будет иметь значение, значимость. Такому уму сны не нужны. Вы обнаружите тогда, что во время сна есть не только полноценный отдых и обновление, но состояние, которое ум никогда не сможет потревожить. Это не кое-что, что можно вспомнить и к чему можно возвратиться. Оно совершенно невообразимо, полное обновление, которое нельзя сформулировать.

«Я могу так осознавать в течение целого дня? — спросил он искренне. — Но я должен и буду осознавать, поскольку я честно вижу потребность в этом. Сэр, я многому научился, и надеюсь, что могу прийти снова».

Что означает быть серьезным?