Комментарии к жизни. Книга вторая

«Но что насчет детей?»

Снова — нет никакого ни «да», ни «нет». Поиск ответа с помощью ума ведет в никуда. Мы используем детей как заложников в игре нашего самомнения, и мы накапливаем страдание. Мы используем их как другие средства бегства от самих себя. Когда дети не используются в качестве средства, они приобретают значение, которое не является значением, которое вы, общество или государство можете придавать им. Целомудрие не исходит от ума, целомудрие — это сама природа любви. Без любви, делайте, что пожелаете, но никакого целомудрия не может быть. Если есть любовь, ваш вопрос сам найдет истинный ответ.

Они оставались в этой комнате в совершенном молчании в течение длительного времени. Слово и жест достигли своего результата.

Страх смерти

На красной земле перед домом росло множество подобных трубам цветов с золотыми сердцевинами. У них были большие сиреневые лепестки и тонкий аромат. Их бы вырвали в дневное время, но в темноте ночи они покрыли красную землю. Ползучее растение, с зазубренными листьями, которые блестели на утреннем солнце, было полно сил. Несколько детей небрежно ходили по цветам, а человек, поспешно шагнувший в свой автомобиль, ни разу даже не взглянул на них. Прохожий сорвал один цветок, понюхал его и унес с собой, чтобы тут же бросить. Женщина, которая, вероятно, была служанкой, вышла из дома, сорвала цветок и вдела его в свои волосы. Как красивы были те цветы, и как быстро они увядали на солнце!

«Меня всегда преследовал какой-то страх. Когда я был ребенком, я был очень робок, застенчив и чувствителен, а теперь я боюсь старости и смерти. Я знаю, что мы все умрем, но никакие разумные доводы, кажется, не успокаивают этот страх. Я присоединился к „Психическому исследовательскому обществу“, посетил несколько сеансов и прочел, что великие учителя сказали по поводу смерти. Но страх ее все еще во мне. Я даже пробовал психоанализ, но это также не помогло. Этот страх стал для меня настоящей проблемой. Среди ночи я пробуждаюсь от ужасных снов, и все из них так или иначе касаются смерти. Я странно напуган насилием и смертью. Война была для меня непрекращающимся кошмаром, и теперь я по-настоящему очень тревожусь. Это не невроз, но я понимаю, что все, возможно, в него превратится. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы контролировать страх, я пробовал убегать от него, но в результате моего бегства я не был способен стряхнуть его с себя. Мне довелось послушать несколько довольно глупых лекций про перевоплощения и изучать хинди и буддистскую литературу касательно этого. Но всего этого было недостаточно, по крайней мере, для меня. Я только с виду не боюсь смерти, но внутри сидит очень глубокой страх ее».

Какой подход у вас к будущему, к завтра, к смерти? Вы пытаетесь найти суть проблемы или же вы ищете, поддержки, удовлетворяющего подтверждения продолжения жизни или окончательной смерти?

Вы хотите правды или успокаивающего ответа?

«Когда вы ставите вопрос таким образом, я действительно не знаю, чего я боюсь. Но страх остается, причем требует срочного ответа».

В чем ваша проблема? Вы хотите освободиться от страха или вы ищете правду от смерти?

«Что вы подразумеваете под правдой о смерти?»

Смерть — это неизбежный факт, что хотите, делайте, но ее не отменить, она окончательна и истинна. Но хотите ли вы знать правду о том, что после смерти?

«Отталкиваюсь от всего, что я изучил, и от немногих материализаций, которые я видел на сеансах, очевидно существует некоторое продолжение после смерти. Мысль в некой форме продолжается, что сами вы утверждали. Также, как и трансляция песен, слов и изображений требует воспринимающего на другом конце, так и мысль, которая продолжается после смерти, нуждается в инструменте, через который она может выразить себя. Инструментом может быть медиум, или мысль может воплощать себя другим способом. Это все совершенно ясно и может быть проэксперементированно и понято. Но даже при том, что я проник в этот вопрос довольно глубоко, во мне присутствует все еще непостижимое опасение, которое, я думаю, определенно связано со смертью».