Комментарии к жизни. Книга вторая

Разве? Просто попробуйте осознать, как вы порождаете условия. Вы сможете осознать это только косвенно, относительно чего-то еще. Вы не сможете осознать, как порождаете условия, как абстракцию, поскольку тогда это просто на словах, без особой значимости. Мы осознаем только конфликт. Конфликт существует, когда нет никакой интеграции между вызовом и откликом. Такой конфликт — результат создания нами условий. Создание условий — это возникновение привязанности: к работе, к традиции, к собственности, к людям, к идеям и так далее. Если бы не имелось никакой привязанности, возникали бы тогда условия? Конечно, нет. Так зачем мы привязываемся? Я привязываюсь к своей стране, потому что через отождествление с ней я становлюсь кем-то. Я отождествляю себя с моей работой, и работа становится важной для меня. Я — это моя семья, моя собственность, и я привязан к ним. Объект привязанности предлагает мне средство бегства от моей собственной пустоты. Привязанность — это бегство, которое усиливает порождение условий. Если я привязан к вам, то потому, что вы стали средством бегства от меня самого, таким образом вы чрезвычайно важны для меня, и я должен обладать вами, держаться за вас. Вы становитесь фактором возникновения условий, а бегство — это создание условий. Если мы сможем осознать наше бегство, то тогда сможем уловить факторы, влияния, которые приводят к возникновению условий.

«Неужели я убегаю от самого себя благодаря социальной работе?»

Вы привязаны к ней, связаны ею? Вы бы ощутили себя потерянным, опустошенным, тоскующим, если бы не занимались социальной работой?

«Я уверен, что было бы так».

Привязанность к вашему делу — это ваше бегство. Существуют бегства на всех уровнях нашего бытия. Вы убегаете через работу, другой через спиртные напитки, третий через религиозные обряды, четвертый через знания, пятый через бога, а еще кто-то зависим от развлечений. Любое бегство похоже одно на другое, нет никакого высшего или низшего бегства. Бог и выпивка находятся на одном и том же уровне, пока они являются бегством от того, кто мы есть. Только когда мы осознаем наше бегство, тогда мы сможем осознать, как создаем условия.

«Что же я буду делать, если я прекращу убегать через социальную работу? Могу ли я делать что-нибудь, при этом не убегая? Разве не всякое мое действие — форма бегства от того, кто я?»

Этот вопрос просто на словах, или он отражает действительность, реальность, которую вы переживаете? Если бы вы не убегали, что случилось бы? Вы когда-либо пробовали это?

«То, что вы говорите, настолько негативно, если я могу так выразиться. Вы не можете предложить какую-либо замену работе».

Разве не всякая замена — это лишь иная форма бегства? Когда одна специфическая форма деятельности не удовлетворительна или порождает дальнейшее противоречие, мы прибегаем к другой. Заменять одну деятельность другой без понимания самого факта бегства довольно-таки бесполезно, вам не кажется? Именно это бегство и наша привязанность к ним приводят к созданию условий. Создание условий порождает проблемы и конфликты. Именно создание условий мешает нашему пониманию вызова жизни, будучи обусловленным, наш отклик должен неизбежно создать конфликт.

«Как же можно освободиться от создания условий?»

Только благодаря пониманию, осознанию нашего бегства от реальности. Наша привязанность к человеку, к работе, к идеологии является фактором создания условий, это явление мы должны понять, а не искать лучшего или более интеллектуального бегства. Всякое бегство невежественно, поскольку оно неизбежно вызывает конфликт, привязанность к абстракции, к идеалу, называемому беспристрастностью. Идеал — это фантазия, созданная вашим эго, и становление идеалом — бегство от того, что есть. Понимание того, что есть, адекватное действие по отношению к тому, что есть, возникает только тогда, когда ум больше не ищет никакого бегства. Само размышление относительно того, что есть, — бегство от того, что есть. Размышление относительно проблемы — бегство от проблемы, поскольку размышление и есть проблема, причем единственная. Ум, не желая быть таким, каков он есть, боясь того, что есть, стремится к этим различным видам бегств, а путь бегства — это мысль. Пока есть размышление, будет и бегство, привязанности, которые только усиливают порождение условий.

Свобода от создания условий приходит со свободой от мышления. Когда ум совершенно спокоен, только тогда есть свобода для того, чтобы возникло реальное.

Страх внутреннего одиночества