Коммерческий рейс в Каракас

ДС-6 летел на юг в чистом полуденном небе, но настроение у Джефа было не то, чтобы любоваться перспективой, открывавшейся с его места у окна. Карибское море было таким же голубым, как на туристских проспектах. Горы Гаити и Доминиканской республики были не чем иным, как густо заросшими тропической растительностью холмами, на которые он уже насмотрелся в других местах, а живописный пейзаж Порт-о - Пренса означал для него лишь тридцать минут вынужденной задержки в ресторане, пока самолет не заправят снова. Затем ещё двадцать минут ожидания в Сьюдад-Трухильо, а потом только облака и вода под крыльями самолета, и буря в душе Джефа, когда он думал о Карен Холмс, о"Тейлор Техас корпорейшен" и о человеке, который вырос рядом с ним как Арнольд Лейн, а теперь именовался Арнольдом Грейсоном.

Ему, Джефу, было четыре, а сестре его шесть, когда отец их женился на вдове по фамилии Грейсон. У той был сын одиннадцати лет. Воспоминания Джефа о первых годах жизни со сводным братом были весьма расплывчатыми. Сейчас, однако, он вспоминал, что тот был крепким, злым мальчишкой, который так искусно подвергал мучениям младших сестру и брата, что никогда не попадался.

Позднее Джеф из разговоров родителей за столом узнал, что его старший брат переходил из одного интерната в другой, пока не пришло время выпускных экзаменов. Затем последовало два года скитаний по различным университетам и перемена целого ряда занятий-частично в родительской фирме, частично вне её. Для отца Джефа весьма затруднительным обстоятельством была страстная любовь жены, матери Арнольда, к своему сыну, и снисходительное её отношение к вызывавшему тревогу поведению. Только после её смерти, когда Арнольд достиг того возраста, когда нельзя больше говорить о юношеских шалостях, мистер Лейн-старший понял безнадежность своих усилий.

Но несмотря на это, он не сдался окончательно. Джеф в те годы дома почти не бывал-университет и два года в Корее-но знал о двух случаях, когда только выручка отчима спасла Арнольда от тюрьмы. В одном случае - драка в баре, когда Арнольд жестоко отделал человека разбитой бутылкой. Благодаря связям и 20 тысячам долларов отступного раненому Арнольд избежал заключения. В другом случае речь шла о растрате в маклерской фирме, которую его отчим создал и финансировал специально под Арнольда с партнером. И вновь долги были покрыты, но одновременно выставлен ультиматум: отныне Арнольд может делать, что хочет; ни денег, ни пособий он больше не получит; на долю наследства пусть не рассчитывает.

Этот ультиматум был отправлен заказным письмом по адресу в Лос-Анжелесе, где Арнольд жил уже четыре года. С тех пор Джеф его не видел, хотя и слышал, что его сводный брат некоторое время подвизался в Лас-Вегасе и двое приезжали оттуда в Бостон, чтобы его разыскать. Почему, он не знал.

Но отец Джефа наконец все же смягчился. Может быть, его мучала совесть, когда он узнал, что жить осталось недолго; может быть, он слишком любил мать Арнольда и чувствовал обязательства перед её сыном. Как бы там ни было, он призвал к себе Джефа и сообщил, что изменил завещание. Теперь Арнольд должен был унаследовать столько же, как и его сводные брат с сестрой-если он отыщется за 90 дней. Речь шла о 15 процентах акционерного капитала фирмы.

Джеф обещал сделать все возможное, чтобы найти Арнольда. И собирался это обещание выполнить, несмотря на свою антипатию к сводному брату. Ради этого был нанят Гарри Бейкер, чтобы через четыре года обнаружить след Грейсона, след, который петлял по западному побережью, в Лас-Вегас и назад в Лос-Анжелес, в Панаму и, наконец, за месяц до истечения назначенного срока, привел в Каракас.

Чтобы получить свою долю наследства, Арнольд Грейсон должен был вернуться в Бостон, но вступив во владение им, он со своими пятнадцатью процентами акций получал решающий голос при в правлении фирмы. Джордж Тейлор мог проведать о поручении Джефа и теперь у Карен Холмс было 12 часов преимущества, чтобы попытаться убедить Арнольда передать свой голос сопернику.

Голос стюардессы, просившей внимания, оторвал Джефа от невеселых мыслей. Через тридцать минут-посадка в Кюрасао, транзитные пассажиры до Каракаса могли на время стоянки оставить свою ручную кладь на борту.

Пока это сообщение повторялось по-испански, машина начала снижение.

* * *

Рейс номер 433 на 20 минут раньше расчетного времени приземлился на современном аэродроме Маркетия, вблизи Ла-Гвайры. Здесь было два отдельных корпуса-один для внутренних линий, другой-крупнее и внушительнее-для международных.

Как только пассажиры, покинув самолет, собрались на летном поле, их под контролем полицейских отвели в небольшой зал ожидания с кондиционированным воздухом, на выходе из которого выполнялись все въездные формальности. Джеф не хотел терять времени зря и сумел оказаться в очереди вторым. Через несколько минут он уже стоял перед двумя служащими, которые начали заполнять какие-то бумаги. Джеф ждал свой паспорт, машинально отвечая на вопросы. В конце концов его отправили к другому столу в конце зала.