Коммунальная квартира (СИ)

Джулия потянулась, деликатно зевнув и поудобнее примостившись щекой на груди Его Высокопреосвященства. О дааа, она даже не смела надеяться, что все будет вот так. Но монсеньор оказался настолько же несравненным любовником, насколько был великим человеком. Глядя в его лицо, усталое и спокойное, англичанка подумала о том, что оно того стоило. В смысле, вся эта мутотень с чудовищами, алмазами и маргинальным охранником. А ещё её сердце пело при мысли о том, как вытянется длинная рожа аббата, когда он узнает…

Тьфу ты…накаркала… одними губами прошептала она, увидев возникшую в дверях высокую фигуру в черном балахонистом плаще. Почему-то этот старый хрен тащился от черного.

Джулия вызывающе улыбнулась, глядя на своего опекуна. Сейчас, рядом с мужчиной своей жизни она ощущала себя больше, чем королевой. Монсеньор пошевелился и вздохнул, открывая сонные глаза. Его улыбка была самым прекрасным. Что могло быть с утра пораньше. Джулия наклонилась, касаясь его губ своими.

Доброго утра, ваше высокопреосвященство… прошептала она, улыбаясь в ответ.

Хлопнула дверь. Ришелье слегка вздрогнул, но тут же снова улыбнулся.

-Это был ваш опекун?

-Да, монсеньор…

====== 20. Часть от MademoiselleHiver. Тайна леди Хэлсберг. ======

- Слушай, ну вот зачем ты его даже дома не снимаешь? – Эля запихивала в Гая манную кашку с медом, одновременно глядя на англичанку и потому промахиваясь. – Беллем даже стоять перестал, все чахнет…

- Ну, мне нравится, а на работе под воротничком не видно, – Джулия потрогала широкий серебряный ошейник, утыренный из Кремля. – А колдун местного назначения не Кащей, вроде…

Внезапно Эля швырнула в тарелку ложку и отпустила Гизборна, которого до этого, чтоб не вертелся, держала за шкирятник. Бравый вояка вскочил и кинулся одеваться – до работы оставалось полчаса. Удивленная Хэлсберг проводила его взглядом и подняла глаза на соседку.

- Ну, не могу терпеть больше! Расскажи, как оно?! – опустившись рядом с ней на табуретку, леди смотрела на нее, как мопсик на булочку.

- Что? – осторожно переспросила Джулия. – Ты про работу? – в ее взоре мелькнула искра надежды.

- Йоптыть, не придуривайся, – Джерри, стоявшая у мойки и домывавшая посуду, зазвенела последней тарелкой и отправила ее в сушилку. Перекинув полотенце через плечо, она заговорщески протянула: – Не бойся, мы никому не скажем…

- Да про что вы обе?! – губы англичанки сжались в бант. Она сердилась.

- Все мы знаем о твоем романе с кардиналом, дорогая, молчим просто, – южная зараза достала со шкафа настоящую сигарету и закурила, выпуская вишневый дым. – И то, что за серебром у тебя засосы, тоже. Так что не отнекивайся. Если быть уж совсем честной, так это я через Робина аббату про вас растрепала. Но это же ничего?..

Хэлсберг помолчала секунду, а потом рассмеялась, ткнувшись лбом в столешницу. Проржавшись и отерев слезы, она сняла с шеи тяжеленное украшение, но волосами ради приличия все же прикрыла.

- Во-первых, ничего я рассказывать не буду, это мое личное дело, и то, что именно ваши с Локсли стоны слышит по ночам весь дом и потому вы не скрываетесь, меня не касается; во-вторых, надеюсь, дальше нашего круга это не уйдет, де Рено и без того зол на всех, вон, Фауста изображает, задолбал уже своими нравоучениями всего-то за один день! А уж если он напишет письмо в Рим – а такая гадина, как он, на это способна – ничего хорошего ни мне, ни монсеньору не будет.

Джерри и Эля выслушали проповедь англичанки с истинными каменными лицами. Потом южанка таки не выдержала:

- Вот только на один вопрос ответь, м? Ты его так и в постели называешь? Чисто личный интерес.

- Да, – Джулия безразлично пожала плечами и встала, плотнее запахнув халатик – был уже вечер, и только Локсли и Гизборн ушли в клуб на ночную смену. – Может, это вам и непонятно будет, но чем запретнее плод, тем он вкуснее. Нас вроде как не слышно, а знаете, чего это стоит? Вы меня без помады не видели. Делать из своих отношений тайну, когда это всем известно, а не рассказывать об этом всякому новому знакомому – это как срывать чужие яблоки: и твое, и чужое, и скрыто, и сочно, стыдно даже немного. Когда теряешь такие ощущения, становится на редкость скучно, – потянувшись и зевнув, Хэлсберг застыла в дверях. – Я вас, кстати, скоро покину: уеду чуть позже наших соседей, с монсеньором вместе. Меня ждет Франция.

Девушка ушла в свою комнату. Пока дамы молча переваривали то, что сказанула в порыве музанутости англичанка, в темноте коридора два злых голоса – женский и мужской – почти в унисон прошипели:

- Ага, сейчас, не видать тебе Парижа!

А потом уже вразбивку, добавили, не стесняясь друг друга:

- И Торши!

- И монсеньора!

====== 21. Что случилось в спальне влюбленных. ======