Читаем Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Том 1 полностью

РОССИЙСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ (БОЛЬШЕВИКОВ) ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

Отдел: Бюро Секретариата

No 23573/с 21 февраля 1923 г.

Тт. ТРОЦКОМУ, СОКОЛЬНИКОВУ Выписка из протокола No 11 заседания Пленума ЦК РКП от 21/11-23 г.

СЛУШАЛИ: ПОСТАНОВИЛИ:

2. О тезисах по вопросам: а) об 2. Перенести на 22/11-23 г. организации гос. промышленности и б) о налоговой политике в деревне.

Секретарь Цека: И. Сталин

ЧЛЕНАМ ПЛЕНУМА ЦЕКА Совершенно секретно

К ПРОЕКТУ РЕОРГАНИЗАЦИИ И УЛУЧШЕНИЯ РАБОТЫ ЦЕНТРАЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ ПАРТИИ

1. НЕОБХОДИМЫЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ФАКТИЧЕСКИЕ ПОЯСНЕНИЯ

Значительная часть членов пленума фактически введена в заблуж

дение относительно моей позиции в вопросе о реорганизации централь

ных партучреждений (по инициативе тов. Ленина). Никакого предложе

ния я ни в пленум, ни ранее в Политбюро не вносил. Никакого оформлен

ного предложения я не имел. Более того, в Политбюро мы единогласно

решили не выступать по этому острому вопросу с какими-либо сепарат

ными предложениями, а попытаться сговориться путем обмена мнений

на каждом заседании. Предложение было мое, и оно встретило полное

сочувствие. Мы рассчитывали, что партия подаст свой отклик на письмо

тов. Ленина, появятся статьи в "Дискуссионном листке", и Политбюро, а

затем и пленум получат возможность более глубоко прощупать настрое

ние партии в этом вопросе и в более точной форме и с полным единоду

шием пойти навстречу назревшим организационным преобразованиям.

Повторяю, таково было мое предложение на Политбюро, и оно встретило

полное сочувствие.

Внесение в пленум проекта тов. Зиновьева явилось для меня

полной неожиданностью. В Политбюро эти тезисы не обсуждались. Самый

порядок их внесения шел вразрез с тем соглашением, которое было

единодушно заключено членами Политбюро: принять все меры к устра

нению в, этом вопросе сепаратных выступлений.

Получив за несколько часов до заседания текст тезисов тов. Зи

новьева, я совершенно не понял, о какой идее "двоецентрия" идет речь,

так как мне не известен был какой-либо проект "двоецентрия", внесен

ный в Политбюро или в пленум ЦЕКА. Я не считал своей записки, явив

шейся простым эпизодом в условленном нами обмене мнений, за какой

либо проект, и притом суть даже и этой моей записки совершенно не

состояла в "двоецентрии". Смысл этого полуоформленного отражения

идеи "двоецентрия" разъяснился мне только во время прений на плену

ме, причем я убедился, что моя записка членам Политбюро, являвшаяся

одним из моментов нашего внутреннего, еще не оформленного обсуж

дения в Политбюро, представлена некоторыми членами пленума, как мое

"предложение", суть которого состоит в "двоецентрии" и которое направ

лено против предложения тов. Ленина. Некоторые из членов пленума,

кем-то соответственно информированные и инструктированные, выска

зались в том смысле, что проект тов. Ленина имеет своею целью сохране

ние единства, а мой - раскол.

Я не стану здесь доискиваться ни персональных источников, ни

целей этой кружковой инсинуации, соответственно подготовленной. Но

заявляю: "Простое фактическое изложение письма тов. Ленина и мое

го отношения к этому письму, как и к предшествовавшему ему документу, не оставит ничего от этой недобросовестной карточной постройки. Дело обстояло как раз наоборот. В то время, как большинство членов Политбюро считало невозможным самое напечатание письма тов. Ленина, я, наоборот, не только настаивал и - при содействии тов. Каменева и в отсутствие тов. Зиновьева - настоял на напечатании письма, но и отстаивал основные его идеи или, чтобы быть более точным, те идеи его, которые казались мне основными.

Я сохраняю за собою право изложить эту фактическую сторону дела перед лицом всей партии, если этого потребует отпор инсинуации, которая чувствовала и чувствует себя слишком безнаказанной, ввиду того, что я почти никогда не реагировал на нее.

II.

ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ РЕОРГАНИЗАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ПАРТУЧРЕЖДЕНИЙ

Цека должен сохранить свою строгую оформленность и способ

ность к быстрым решениям. Поэтому дальнейшее расширение его не име

ет смысла. Оно ввело бы в Цека лишь некоторое дополнительное коли

чество центровиков (преимущественно "генерал-губернаторов"), очень

мало увеличивая таким образом связь с массами. Между тем, расширение

состава Цека и установление новых, более сложных отношений между

Политбюро и пленумом грозит нанести чрезвычайный ущерб точности и

правильности работ Цека.

С другой стороны, не менее важно для Цека находиться в посто

янной, а не периодической только связи с "низами" и со всем советским

аппаратом и иметь вокруг себя постоянное живое и активное партийное

"окружение", которое, с одной стороны, придавало бы Цека живой опыт

мест и "низов" и силой этого живого опыта оказывало бы на Цека необ

ходимое давление (в случае необходимости - "объединительное" давле

ние), а с другой стороны, само это "окружение" близкой связью с рабо

той Цека и участием в этой работе поднималось бы на более высокую со

ветскую и партийную ступень и подготовляло бы смену ЦК. Главными

функциями этого "окружения" должны быть инспекционные, контроль

ные, инструкционно-воспитательные и карательные - под углом зрения

Перейти на страницу:

Все книги серии Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука