Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 3)

нова, столь позорно провалившаяся в 1905-1917 гг., оказалась как раз сшитой по китайской мерке. Мартынов с удовольствием узнал, что он, в сущности, всегда был большевиком - только не для России, а для Китая.

Что касается рабочего и крестьянского (аграрного) вопросов, то Мартынов предлагал в "Коммунистическом Интернационале" - в интересах экономии национально-революционных сил, - разрешать все социальные конфликты путем арбитражных комиссий. Это правомень-шевистское идиотство безнаказанно выдавалось за большевизм.

"Классический" ход старых буржуазных революций состоял в том, что пролетариат помогал буржуазии сесть в стремена, а затем она отбрасывала его ударом ноги по голове. Именно таков был и остается еще и сегодня ход китайской революции. Чтобы обеспечить этот классический ход, понадобились, в соответствии с новой эпохой, новые средства. В этом буржуазии огромное содействие оказали теория и практика Сталина-Бухарина-Мартынова, которые, вопреки своим намерениям, помогли и помогают буржуазии скрывать классовый характер ее руководящей партии. Киткомпартию обязали и обязывают подчиняться Гоминдану, вплоть до отказа с ее стороны от критики сун ятсенизма, т. е. мелкобуржуазной теории, которая в руках крупной буржуазии стала могущественным контрреволюционным орудием против пролетариата.

Классовую борьбу превратили в абстракцию. Неизбежность предательства буржуазии в национальной революции превратили в пустую фразу, не имеющую никакого отношения к проводимой наделе политике. Всеми силами и средствами помогали китайской буржуазии политически подчинить себе пролетариат, сесть при его помощи в стремена и отбросить пролетариат ногою. А когда это случилось, Бухарин имел печальную смелость заявить: "Мы это всегда предвидели". Не клевещите на себя, ничего этого вы не предвидели! Вы надеялись на то, что путем махинаций "используете" буржуазию и выбросите ее, как "выжатый лимон". Ваше действительное предвидение разбилось вдребезги о классовую борьбу.

Пытаться оправдать мартыновскую политику ссылкой на северный поход*, который де пробудил движение рабочих и крестьян, значит только выпячивать свою несостоятельность, подчеркивать свое банкротство. Капиталистическое развитие вообще "пробуждает" массы, из чего для революционеров, однако, не вытекает блок с буржуазией. Классические буржуазные революции всегда поднимали массы, чтобы затем разгромить и закабалить их. Коммунист, который уже после шанхайского и кантонского разгрома рабочих продолжает хвастать тем, что поход Чан Кайши пробудил массы, поступает как апологет буржуазии, а не как пролетарский революционер. Мы помогли буржуазии - на ее лад, т. е. по-буржуазному - пробудить массы; но мы ничем не помешали ей разгромить их. Такова именно была во всех классических буржу

* К слову сказать Сталин и Бухарин все время, т. е. до больших побед, выступали решительно против северного похода, а когда начались победы, забыли, кто и куда ведет поход.

азных революциях роль мелкобуржуазных радикалов. Мартыновщина и есть мелкобуржуазный радикализм, только запоздалый и гнилой, ибо мы живем в империалистскую эпоху.

Аграрное движение, менее пострадавшее непосредственно от переворота Чан Кайши, который в первую голову громил пролетариат, продолжало наростать, наперекор сталинской теории о превосходстве национального момента над классовым и о "блоке четырех классов", и несмотря на гениальное обещание Мартынова разрешить аграрный вопрос посредством арбитражных комиссий после совместной победы над империализмом. Пришлось в конце концов убедиться и признать факты: да, крестьяне ведут гражданскую войну против помещиков, чиновников, офицеров и ростовщиков, но справляясь, прописаны ли эти господа в Гоминдане.

Оппортунистическая линия Сталина-Бухарина, после беспомощных колебаний туда и сюда, описывает на этом месте резкий зигзаг: борьба с империализмом исчезнет; ее место занимает борьба с феодализмом. Аграрное движение провозглашается основным содержанием револю-ции. Все "своеобразие" китайской революции сразу рассыпается при этом прахом. Новый зигзаг знаменует растерянность и путаницу. Но, как мы сейчас увидим, это зигзаг в пределах оппортунизма.

В своей речи на Исполкоме Коминтерна тов. Сталин беспомощно пытался издеваться над тем, что оппозиция видит в таможенной проблеме одну из основных задач китайской революции. Это, видите ли, чиновничья точка зрения. Интересно было бы узнать, что собственно Сталин понимает под гнетом империализма в Китае? Очень похоже на то, что он пользуется готовыми словами, не вдумываясь в их содержание.