Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Том 4

тельство? Я не сомневаюсь, что Вы не склонны брать обратно сказанные Вами на Президиуме слова. Но кто и почему удалил их из стенограммы? Прошу, если возможно, ответить еще сегодня, в течение вечернего заседания. Вы, надеюсь, поймете всю остроту и ответственность вопроса.

С ком. приветом

1 августа 1927 г. Л. Троцкий

О ВОЕННОЙ ОПАСНОСТИ И ПОЛИТИКЕ ОБОРОНЫ Речь на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК 1 августа 1927 г.

Троцкий: Товарищи, прежде всего позвольте мне отвести совершенно вздорное утверждение...

Рыков: Сколько времени вам потребуется?

Голоса: 15 минут (смех).

Троцкий: Ну, три четверти часа.

Рыков: Троцкий просит 45 минут.

Голоса: Полчаса.

Рыков: Возражений нет. 45 минут.

Троцкий: Я буду говорить строго конспективно, ввиду обширности той области, которую мы сейчас рассматриваем. Я принужден начать с момента, касающегося меня лично: я вынужден отвести вздорное утверждение, будто бы я отрицаю политику пораженчества для буржуазных стран, в особенности, в условиях их борьбы против СССР. Тезисы Политбюро пытаются оживить, раздувши, преувеличив, исказивши до карикатурных форм, давно ликвидированные разногласия, которые отделяли меня от Владимира Ильича по некоторым вопросам во время империалистской войны, и где неправота была на моей стороне. Мои отклонения от Ленина (повторяю тут то, что я говорил на Исполкоме Коминтерна) в этих вопросах не были тогда и на одну десятую так велики, как нынешние отклонения Сталина, Ворошилова и других!

Зиновьев: Совершенно верно. (Смех.)

Троцкий: Тезисы утверждают, будто у оппозиции существует какая-то троцкистская установка в вопросах войны и "пораженчества". Новое измышление! Этому вздору посвящен целиком параграф 13 ваших тезисов. Что касается оппозиции в целом, то она за былые мои расхождения с Лениным, совершенно второстепенные в этом вопросе, ни в какой мере не отвечает. Что касается лично меня, то я могу ответить здесь на нелепую инсинуацию кратко. Еще во время империалистической войны мною писались по поводу войны и борьбы с ней обращения к международному пролетариату от имени первого Совнаркома и от имени ЦК партии. Мною написана военная часть программы нашей партии, основная военная резолюция VIII съезда партии и резолюции ряда советских съездов. Манифест Первого конгресса Коминтерна, посвященный в значительной своей части войне, программный манифест Второго конгресса

Коминтерна, где оценке войны, ее последствий и дальнейших военных перспектив отведено много места. Мною написаны тезисы Третьего конгресса Коминтерна, по вопросу о международном положении и перспективах революции и войны. На Четвертом конгрессе мною, по поручению ЦК партии, читался доклад о перспективах международной революции и войны. На Пятом конгрессе Коминтерна (1924 г.) мною был написан манифест по поводу десятилетия империалистической войны. Никаких разногласий по поводу всех этих документов в Центральном Комитете не было, и документы принимались не только без спора, но и почти без поправок. Я спрашиваю, как же это мой "уклон" ни разу не сказался на всей моей довольно интенсивной работе в Коминтерне! Но вот оказывается, что когда я отверг в 1926 г. "экономическое пораженчество", - нелепый и безграмотный лозунг Молотова для английских рабочих, - то я разошелся будто бы с ленинизмом. Почему же Молотов спрятал после моей критики свой нелепый лозунг в карман?

Молотов: Не было никакого лозунга.

Троцкий: Я и говорю, что была чепуха, а не лозунг. Это самое я и говорю (смех).

Голос с места: А стоит ли о чепухе говорить?

Троцкий: Для чего же понадобилось грубо преувеличивать старые разногласия, которые к тому же давно ликвидированы? Для чего? Для того, чтобы прикрыть и замаскировать реальные, действительные, сегодняшние разногласия. Можно ли поставить серьезно вопрос о революционной борьбе против войны и о подлинной защите СССР, держа в то же самое время курс на Англо-Русский комитет? Может ли быть одновременно курс рабочих масс на всеобщую стачку и вооруженное восстание в процессе войны, и курс на блок с Перселем, Хиксом и другими изменниками? Я спрашиваю: будет ли наше оборончество большевистским или тред-юнионистским? Вот в чем состоит вопрос!