Коммунистическая республика Камчатка

— Спасибо, насчет языков принимается, — резюмировал Мещерский. — Михал Дмитрич, это поручение тебе, — обратился он к наркому науки и образования Жердеву.

— Николай Иосифович, давно хотел предложить: мне уже сейчас с научными изысканиями и разработкой вооружений дел невпроворот. А если из Европы химические реактивы привезут, вообще будет не до школьных дел! У нас школой заведует библиотекарь Сенечкин. Вполне справляется. Предлагаю, назначить его наркомом образования, а с меня эти дела снять.

— Согласен! Через Верховный Совет разделение твоего наркомата на два отдельных проведем, и назначение Сенечкина утвердим. Тем не менее, поручение ты ему передай и организуй исполнение. Ведь потребуется преподавателя немецкого языка откуда-то выделить и откомандировать в школу.

Слова попросил нарком промышленности Болотников:

— По поводу соблюдения секретности. Хочешь — не хочешь, а несекретные производства нужно убирать из Крыма на Сент-Винсент. Здесь у нас уже просто места не хватает для новых цехов. Тем более, для нового жилья. Да и продовольствие, и уголь приходится завозить кораблями. А на Сент-Винсенте все это есть.

— Тогда племя на Сент-Винсенте надо брать в подданство, ставить там форт с гарнизоном, организовывать туземную гвардию и пограничную стражу, — снова включился Зильберман. — А для проведения строительных работ нужно перебрасывать туда пленных испанцев, строить для них лагерь, обеспечивать конвоирование и охрану.

— Принимается, будем осваивать Сент-Винсент. Завтра утром жду от наркоматов промышленности, НКВД и обороны письменный план работ и эскизные проекты освоения Сент-Винсента. — Заключил Предсовнаркома, закрывая заседание.

Оставил в зале только Болотникова, Зильбермана, Жердева и приказал дежурному по ГКП вызвать нового наркома внудел Шнурко, ВРИО командующего Коровалова и боцмана Влазнева.

— Ну что же, товарищи! Уж заседать, так заседать! Верховный совет отзаседал, Совнарком отзаседал. Пока ищут Шнурко, Коровалова и Влазнева, предлагаю провести заседание Политбюро. Из шести членов здесь присутствуют четверо, Влазнев вскоре подойдет. Круминьш из состава Политбюро выбыл.

Предлагаю обсудить вопрос, как же так произошло, что Генеральный секретарь святая святых — нашего Политбюро, оказался вожаком заговора против нашей родной Советской власти. И что нужно сделать, чтобы в дальнейшем это не повторилось.

— Думаю, тут чисто субъективное дело. Круминьша не устраивало то, что всеми делами в республике заправляешь ты, Николай Иосифович! А он хотел быть главным сам. А того, что для этого вкалывать надо круглые сутки, он не понимал, — высказался Зильберман.

— Уж извини, Николай Иосифович, что раньше тебе не сказал, но Круминьш еще в самом начале нашей эпопеи при мне высказывался за то, чтобы отстранить тебя от должности командира Марти, — дополнил Болотников. — Потом, правда, притих. Я думал, он эту мысль оставил. Оказалось — нет. Вместе с Ягодиным и Замилацким заговор составил. Ну и поделом ему!

— Ну, если в самом деле кто-то из вас считает, что я слишком много полномочий на себя взял, я готов поделиться! — отреагировал Мещерский.

— Брось кокетничать, Николай Иосифович, — у нас система власти вполне разумная сложилась. И ты, как безусловный лидер экипажа, взял на себя столько, сколько смог потянуть. Мы все, здесь присутствующие, тянем свой воз в меру сил и способностей! Правильно я говорю, товарищи? — осведомился Жердев.

— Поддерживаю! Согласен! Все правильно! — отозвались члены Политбюро.

— Я хоть и не член Политбюро, но тоже поддерживаю! — высказался Коровалов. — Вы, Николай Иосифович — безусловный лидер и авторитет для всех мартийцев.

— Для конвойников и членов экспедиции — тоже, — присоединился Болотников.

— А если посмотреть на это дело с юридической точки зрения, то имело место вмешательство Генсека в оперативную деятельность Совнаркома через голову его Председателя. Круминьш отдал приказ Ягодину и тот его исполнил. Имеет смысл дополнить устав Партии и Конституцию республики положением, что Политбюро не имеет права прямого вмешательства в деятельность Совнаркома, Верховного Совета и Верховного суда, — предложил Зильберман.

— А вот это очень правильная мысль, Самуил Исакыч! — ухватил идею Мещерский. — Сформулируйте поправки в Устав и Конституцию. Примем их на партсобрании и на Совете.

— Надо бы еще кое-что в уставе поправить! — Предложил только что появившийся в зале Влазнев. А то, у нас не устав Партии, а какой-то режим лагеря для зэков. Членам партии должна быть разрешена внутрипартийная свобода дискуссий и свобода образования фракций. У нас тут слишком сложные условия, чтобы из одного центра всем руководить и в одной голове все вопросы держать.