Коммунистическая республика Камчатка

Пройдя почти 700 миль вдоль северного берега Южной Америки, Варяг вошел в узкий и длинный пролив Маракайбо. Корабль осел в воду заметно глубже. Соленая морская вода за бортом сменилась более легкой пресной. Длинный, двух мильной ширины пролив, соединяющий Карибское море с обширным пресноводным озером Маракайбо, окаймляли поросшие густой тропической зеленью холмы. В месте, где пролив начинал расширяться, переходя в акваторию озера, по правому борту открылся основанный немцами 10 лет назад городок Маракайбо. Там и находилась резиденция немецкого губернатора Венесуэлы Георга Хоэрмута.

С высокой кормы каравеллы на приближающееся селение смотрели нарком индел республики Зильберман, командир Варяга младший лейтенант Симонов и командир роты гвардейцев младший сержант Красавцев. Городок не впечатлил. После виденных Симоновым и Красавцевым Сан-Хуана, Санто-Доминго и Веракруса, Маракайбо, откровенно говоря, смотрелся просто деревней. И чем ближе приближался Варяг к городку, тем это впечатление усиливалось. Даже индейская столица Тринидада Конкерабия, и то была в несколько раз больше. Около десятка каменных зданий, из которых только одно — двухэтажное, окружали с полсотни глинобитных мазанок, и примерно сотня тростниковых хижин. Стены вокруг городка не было. Только частокол с несколькими сторожевыми башнями по углам. Примерно такой же, с какого начинали на Тринидаде сами мартийцы.

Варяг, шедший под машинами, отсалютовал городку холостым выстрелом из пушки и направился к бревенчатому причалу. Там стояли небольшой когг и средняя каравелла. С них туземцы выгружали на причал бревна. На берегу уже высились несколько штабелей отсортированного по породам красного дерева. С одной из башен в ответ приветственно бабахнула и выпустила клуб дыма пушчонка. Вверх по флагштоку у двухэтажного дома пополз флаг.

Когда Варяг самым малым ходом притерся к причалу, там уже появилась группа встречающих. Зильберман узнал партнера по переговорам заместителя губернатора Николауса Федермана и его секретаря. Швартовые концы, брошенные с корабля, приняли туземцы и закрепили на кнехтах. Варяг застыл у причала. На берег перебросили сходни. По ним на борт перебрался Федерман со свитой. На берегу остался короткий строй из четырех десятков солдат почетного караула, в камзолах довольно потертого вида.

Поприветствовав друг друга, согласно дипломатического протокола 16-го века, высокие стороны вполне дружески обменялись рукопожатиями в традициях века 20-го. В прошедших ранее двух раундах переговоров, стороны уже слегка притерлись друг к другу. Федерман осведомился, как прошло путешествие, Зильберман поинтересовался здоровьем губернатора. Федерман ответствовал, что губернатор здоров и с нетерпением ждет встречи, и примет делегацию глубокоуважаемой республики Камчатка, как только гости разместятся в отведенной им резиденции, в каковую он с удовольствием проводит гостей.

В сопровождении взвода гвардейцев, делегаты сошли на берег и проследовали в отведенный им одноэтажный особнячок. Людей на единственной улице попадалось мало, только голопузые и голозадые малолетки — индейцы и метисы, подпрыгивая и что-то выкрикивая, сопровождали делегацию. Не мощеные грязные улицы, засыпанные конскими "яблоками", покосившиеся плетеные изгороди, не высохшие после недавнего ливня здоровенные лужи, с лежащими в них чумазыми хрюшками, копошащиеся в дорожной пыли куры усугубили впечатление нищеты, которое создалось у гостей еще на подходе к городку.

Похоже, дела у немцев еще хуже, чем мы знали со слов пленных испанцев, — подумал Зильберман. Можно будет на переговорах с ними вести себя еще жестче. Кроме нас, надеяться им не на кого. А когда испанцы прознают, что немцы заключили с нами торговый договор, то немцам от нас отвязаться уже никак не удастся. Без нашей помощи испанцы их в Новом Свете в порошок сотрут.

Разместившись в скудно обставленном особняке, делегаты, не откладывая, направились к губернатору. Мещерский поставил Зильберману три задачи: добиться у губернатора разрешения на посылку двух экспедиций на поиски хинного дерева, организовать совместную с немцами экспедицию за хинным деревом, оценить целесообразность открытия в Маракайбо торговой миссии.

Из Брокгауза было известно, что хинное дерево произрастает на средних высотах на склонах высоких гор. А совсем недалеко от озера Маракайбо расположен горный хребет со снеговыми вершинами — Кордильера де Мерида. Там и решили искать хинное дерево. Соваться в тропическую Америку, не имея в достаточном количестве противомалярийного лекарства, было бы полной глупостью. А соваться туда в ближайшем будущем, так или иначе, придется. Хинин как эффективное средство против малярии был открыт европейцами в 17 веке. Мартийцы намеревались ускорить это событие. В дальнейшем на добычу хинина планировалось запрячь местных индейцев под немецким руководством.