Коммунизм и фашизм: братья или враги?

Денежные пожертвования, которые Гитлер получал от некоторых мелких и средних предпринимателей, были относительно незначительны. В то время как в Италии фашистское движение вначале напоминало армию гражданской войны, которую содержали аграрии и промышленники, хотя она никогда полностью от них не зависела, НСДАП с самого начала пыталась расширить и укрепить ряды своих членов и сторонников главным образом путем активной пропаганды – речей, собраний, шествий и т.п. На первых порах эта постоянная пропагандистская деятельность имела успех. НСДАП удалось, начав с Мюнхена и Баварии, найти точки опоры и в других немецких землях и организовать там местные группы. Но еще в конце 1923 года центр тяжести партии, безусловно, находился в Баварии. Там НСДАП превратилась в политическую силу, с которой приходилось считаться ведущим политикам и в Мюнхене, и в Берлине. Сознавая относительную и региональную ограниченность своего влияния, Гитлер все же почувствовал себя достаточно сильным, чтобы предпринять 8 ноября 1923 года, по образцу Муссолини, «поход на Берлин».

Нельзя сказать, что этот авантюристический план был заранее обречен на неудачу, как можно было подумать после его полного поражения. В октябре 1923 года возник конфликт между центральным правительством и генеральным комиссаром Баварии фон Каром, которого поддерживала баварская группа рейхсвера во главе с командующим военным округом фон Лоссовом. Это столкновение привело к тому, что баварское и центральное правительства перестали признавать друг друга. Гитлер попытался использовать это неустойчивое положение в своих целях. В ночь на 9 ноября 1923 года он захватил в свои руки фон Кара и фон Лоссова, побуждая их поддержать его путч против центрального правительства. Но вскоре фон Кар и фон Лоссов отмежевались Гитлера и отдали полиции приказ разогнать демонстрацию национал-социалистов, назначенную на 9 ноября. Мобилизованное для этой цели баварское подразделение полиции повиновалось. Полицейские открыли огонь по национал-социалистическим путчистам во главе с Гитлером и Людендорфом, убив шестнадцать человек. Колонна рассеялась, Людендорф был арестован сразу же, а Гитлер – через два дня. Таким образом, задуманный путч провалился.

НСДАП была запрещена во всей Германии. Но, несмотря на это полное поражение, Гитлеру удалось снова подняться. Сам путч и процесс, завершившийся 1 апреля 1924 года оправданием Людендорфа и осуждением Гитлера на смехотворно легкое наказание – недолгое заключение в крепости, которому придали вдобавок почетный характер, – привели к тому, что Гитлер стал известен во всей Германии и открыто восхвалялся своими сторонниками и поклонниками. НСДАП окончательно превратилась в «гитлеровское движение», как ее часто и называли публично. После освобождения из заключения, где он написал свою программную книгу «Моя борьба», Гитлер сумел провести во вновь созданной 27 февраля 1925 года НСДАП свой «фюрерпринцип» – «принцип вождизма».

Это вовсе не получилось само собой, поскольку те национал-социалистические фюреры низшего ранга, которые не были арестованы, примкнули тем временем к Германской народной партии свободы (Deutschvolkische Freiheitspartei), получившей целых 32 места в рейхстаге на выборах 4 мая 1924 года, из коих, впрочем, на следующих выборах, 7 декабря 1924 года, она уже потеряла 18. Эта партия, образовавшаяся в конце 1922 года из правого крыла расколовшейся Германской национальной народной партии (Deutsche Nationale Volkspartei), не была простой калькой НСДАП. У нее были опорные пункты главным образом в Северной Германии, где НСДАП до гитлеровского путча была очень слабо представлена, и она вовсе не так радикально отвергала парламентскую систему, как это делала НСДАП. Между национал-социалистическими и «народно» настроенными членами этой партии происходили резкие столкновения, которые привели к ее расколу и к образованию различных новых «народных» и национал-социалистических группировок.

Гитлер, как авторитетный для всех арбитр в этих спорах, сумел перетянуть большинство своих конкурентов во вновь учрежденную НСДАП. Остальные «народные» группировки, ослабев, потеряли всякое значение. Но это никоим образом не было концом разногласий по поводу политической тактики и идеологических установок.