Коммунизм и фашизм: братья или враги?

Другой существенной слабостью французского фашизма было то, что он не смог сомкнуться вокруг одной личности или в одной партии. Во Франции фашизм был движением сект, которые так и не смогли преодолеть свои разногласия, зачастую чисто личного характера. Даже в период немецкой оккупации ППФ Дорио и РНП Деа так и не смогли слиться; причины до сих пор неясны, но взаимные антипатии и недоверие вождей обеих партий часто обретали комические формы⁴. Кроме того, имели место как личные, так и политические конфликты внутри ППФ, которые, в конечном счете, раскололи эту партию. Иногда эти чувства восходили к старой литературной вражде, пример чего – Бразильяк и Дриё Ла Рошель⁵. Но причины самого серьезного раскола были политическими. В октябре 1938 г. сразу же после Мюнхенского соглашения, несколько видных членов ППФ вышли из партии в знак протеста против внешнеполитической позиции Дорио; они осудили политику пацифизма и умиротворения Германии, которую ранее поддерживали, и потребовали быстрого усиления французской военной мощи и прекращения уступок Гитлеру. К числу раскольников принадлежали выдающиеся партийные идеологи, такие как Дриё Ла Рошель, Бертран де Жувенель и Поль Марион. Но внешняя политика не была единственной причиной их выхода. Дорио искал финансовой поддержки у французских деловых кругов, а это разочаровало таких людей, как Дриё, всерьез воспринимавших социалистическую вывеску партии. Дриё позже жаловался, что Дорио ничем не отличался от радикальных политиков, которых он всегда презирал: как во внутренней, так и во внешней политике Дорио вел себя как «вульгарный Ла Рокк».

И в самом деле: ни Дорио, ни Деа не удалось навести долговечные политические мосты ни к левым, ни к правым. Как рассказывал Бразильяк, французские деловые круги в итоге решили, что им выгодней поддерживать Радикальную партию, чем фашистов, а ППФ и РНП, со своей стороны, так и не сумели развеять то представление, которое сложилось о них у рабочего класса: что они просто агенты капитализма. Это мнение сложилось под влиянием газетных отчетов о гражданской войне в Испании, о расправах фашистов с рабочими. «Фашизм, гитлеризм и тоталитаризм с 20-х годов попеременно отвергались толпой, – писал с горечью Деа в 1942 г. – Причина заключалась просто в том, что их ловко сделали синонимами социальной и политической реакции». После поражения Франции в 1940 году большинство французов естественно связывало фашизм с ненавистными оккупантами, но его значение как внутриполитической силы! начало медленно ослабевать еще с 1938 года, потому что его попытка стать массовым движением полностью провалилась.

В этом плане необходимо различать фашизм и консерватизм во Франции до и во время Второй мировой войны. Миллионы французов были консерваторами, а фашистов было незначительное меньшинство. Режим Виши был, в основном, консервативным, а не фашистским, по крайней мере, до последних месяцев войны, когда французские фашисты с помощью немцев, наконец, получили ключевые посты в правительстве. Разница между консерватизмом и фашизмом во Франции подчеркивается во всех работах о французских правых, которые написали после войны Рене Ремон, Юджин Вебер, Петер Фирек и др. Французские фашисты не только критиковали «социал-реакционные» и «буржуазные» ценности в 20-х и 30-х годах, но и во время войны периодически нападали в своих передовых статьях на политику Виши. Так, например, Дорио в 1942 году обвинял людей из Виши в том, что они привели Францию к упадку и поражению еще до 1940 года, потому что во внутренней политике они противились любым социальным изменениям, а во внешней – войне против большевизма. Дорио добавлял, что Францию ждут новые неудачи, если Виши будет продолжать консервативную политику. Вебер показал, что французские фашисты часто ссорились даже с «Аксьон Франсез». Так Моррас в 1925 году порвал с Жоржем Валуа, когда тот основал «Фесо», а позже и с Бразильяком, другим своим бывшим учеником, когда Бразильяк стал фашистом и коллаборационистом.