Коммунизм и огонь Дзен, ветер Дзен

Будда взглянул на него и поманил его к себе рукой: «Подойди поближе ко мне». Впервые за двадцать лет Будда позвал его. Махакашьяпа подошел, и Будда сказал собранию саньясинов: «Что я мог бы сказать словами, я сказал вам. Что я не сумел сказать словами, я передаю Махакашьяпе». И он отдал Махакашьяпе цветок лотоса.

Таким образом родился дзен. Это было начало реки дзен -- без слов, просто что-то невидимое. Люди смотрели в благоговении - что происходит? И впервые Махакашиапа коснулся ног Будды, но не проронил ни одного слова.

В буддийских священных писаниях отсутствует иное упоминание о Махакашьяпе, кроме этой записи. Но Махакашиапа является первым мастером дзен. От одного мастера к другому мастеру Дзен переходил и дошел до меня. Если Махакашьяпа является началом, то я нахожусь, вероятно, на самом конце долгой, долгой традиции -- двадцать пять столетий, сотни мастеров, передающие в глубоком молчании и медитации то, что нельзя сказать словами.

Так что монах сказал Якусану... Якусан же великий мастер, вне всяких сомнений:

«Я позвонил в колокол ...»

Колокольный звон созывает всех саньясинов вместе на собрание в зале.

«Пожалуйста, Ошо, это время для регулярной проповеди».

Он использовал слово «регулярный» неверно. У мастера все дела всегда спонтанны -- нет ничего регулярного. Даже когда вы видите регулярность, это только в вашем понимании. Для мастера это спонтанно.

Ялусан сказал: «Хорошо. Ты идешь за мной, держа мою чашу, поскольку я не закончил мой завтрак».

Это была довольно странная ситуация: направляясь в зал заседаний, собирается ли он говорить проповедь или есть свой рис? И монах чувствовал себя слегка смущенным: «Я иду за ним с чашкой риса. Что люди подумают обо мне? «Вот идиот! Зачем он несет чашку с рисом, позади мастера?»

Монах не понял мысли сказанного мастером, и Унган, который тут присутствовал, спросил: «Мастер, когда вы лишились ваших рук и ног?»

Почему вы не несете вашу чашку сами? Когда вы потеряли ваши руки и ноги? Даже Унган, который в конце концов стал просветленным, не мог понять смысла

А смысл был в том, что проповедь есть не что иное, как питание. Это духовное питание. Как тело нуждается в пище, так и ваша духовность нуждается в питании. Неся чашу позади мастера, он давал монаху такое понятие: «Подумай обо всех своих медитациях и проповедях в терминах питания».

Мастер есть нечто иное как пища - пища для вашей души. Но Унган не понял этого. Он подумал: «В чем дело?» -- поскольку каждый монах носит свою собственную чашку, если он не болен, если он не потерял свои руки при несчастном случае. Что случилось? «Когда вы лишились ваших рук и ног?»

Якусан сказал: «Ты npocтo носишь одеяние монаха».

Ты не знаешь, и ты не можешь знать. Ты только несешь одеяние монаха, робу монаха, но ты ничего не понимаешь.

Унган ответил: «Я не отличаюсь от этого».

Это то, что я есть. Я стою совершенно обнаженный перед тобой. Если ты называешь меня «просто одеяние монаха»... Возможно. Это то, что я есть.

Это шло из глубокого источника, указывая таковость...

Всю философию Будды можно выразить одним словом «таковость» -- татхата.

«В этот момент это то, что я есть. Вы можете называть меня как хотите, это не имеет значения». Это был великолепный ответ.

Унган ответил: «Я не что иное, как это. А что вы скажете, Мастер?»

«У меня нет такой семьи», -- заметил Якусан.

Странный ответ мастера...

Что он имеет в виду, говоря, что он не имеет такой семьи? Я расскажу вам одну притчу, чтобы прочувствовать это.