Коммунизм против капитализма. Третий раунд

Равное право при этом всё ещё сохраняет буржуазный характер, продолжает далее Маркс («равное право здесь по принципу всё ещё является правом буржуазным», там же, стр. 15) и поясняет, почему. Один рабочий более искусен, чем другой, может произвести больше продукции за одно и то же время или же может работать дольше «Это равное право есть неравное право для неравного труда. Оно не признаёт никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие; но оно молчаливо признаёт неравную индивидуальную одарённость, а, следовательно, и неравную работоспособность, естественными привилегиями. Поэтому оно по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право», делает вывод Маркс.

Далее он продолжает приводить примеры неравенства, всё ещё сохраняющего место на первой фазе коммунистической формации. Один рабочий женат, другой – нет; у одного рабочего много детей, у другого – один ребёнок и т. д. Т. е., при равном труде один на самом деле получает больше на каждого члена семьи, чем другой (при равной зарплате за равный труд), один богаче другого.

«Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, – пишет Маркс – в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества» (там же).

Развивая данную тему в «Государстве и революции», Ленин поясняет: «Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма дать ещё не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и прочее в частную собственность» (ПСС, т. 33, стр. 93).

Маркс в «Критике Готской программы» также даёт и краткую характеристику высшей фазы коммунизма: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!» (там же, стр. 16).

«Политически различие между первой или низшей и высшей фазой коммунизма со временем будет, вероятно, громадно, но теперь, при капитализме, признавать его было бы смешно…», пишет Ленин в «Государстве и революции» (стр. 98). И продолжает: «Но научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово «коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм».

И далее Ленин продолжает показывать, что на первой фазе коммунизма, при социализме, сохраняется не только буржуазное право, но и государство, причём государство по своей сути буржуазное: «В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может ещё быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма. Отсюда такое интересное явление, как сохранение «узкого горизонта буржуазного права» – при коммунизме в его первой фазе. Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Выходит, что не только при коммунизме остаётся в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство – без буржуазии!» (стр. 98–99).

Разумеется, Ленин здесь говорит о буржуазном государстве исключительно формально, именно по отношению и в связи с остатками буржуазного права, сохраняющимися при социализме. Но по своей сути пролетарское государство (диктатура пролетариата) является антиподом государству буржуазному (диктатуре буржуазии), о чём Ленин подробно говорит в рассматриваемой нами работе.

Ленин обращает наше внимание на то, что остатки старого в новом мы можем видеть на каждом шагу и в природе и в обществе, что, говоря об остатках буржуазного права, «Маркс не произвольно всунул кусочек «буржуазного права» в коммунизм, а взял то, что экономически и политически неизбежно в обществе, выходящем из недр капитализма» (стр. 99).