Комната 15

К этому времени я уже был детективом-констеблем в Региональном отделе. Хуже того, готовился к экзаменам на сержанта. И, как это ни смешно, все были уверены в том, что это Пол задействует свои связи, обеспечивая мне продвижение по службе. Однажды в очереди в столовой я услышал, как кто-то пробормотал: «Ничто не сравнится с родственной поддержкой», – достаточно громко, чтобы я услышал. Но вся шутка была в том, что Пол ради меня никогда и палец о палец не ударил… Это точно.

Однажды полоса везения Мишель закончилась, и ее поймали на сбыте наркотиков. В кои-то веки Пол как раз тогда решил взять отпуск – чего после смерти матери практически не делал; три отпуска за пятнадцать лет, – и когда Мишель потребовалась его защита, он пьянствовал с приятелями на Канарах. Поэтому Мишель пришлось торговаться, и имя Пола оказалось единственным ходовым товаром, который у нее был. Она заявила, что старший детектив-инспектор Пол Блэкли избивал ее, заставляя платить за свое покровительство, и угрожал арестом. Возможно, это было наполовину правдой; Пол мог быть обаяшкой, а мог превращаться в громилу. Но хуже всего было то, что за месяц до того он позвонил в одно эскорт-агентство в Чок-Фарм и предупредил о готовящейся облаве, а Мишель об этом знала.

Старший детектив-инспектор был отстранен от работы. Ему пригрозили расследованием, но Пол не стал дожидаться, когда его выгонят, швырнул свои документы и ушел. Он винил себя в том, что забыл, кто такие эти шлюхи, что в конечном счете всё решают наркотики. После того как Пол уволился, УПС по-тихому закрыло дело, а Мишель сказали, что она может идти на все четыре стороны при условии, что больше никому ничего не расскажет. В последнее время произошла цепочка скандалов, связанных с Управлением центральной полиции, и еще один скандал был нежелателен.

Было много разговоров и шуток, и мне хотелось хорошенько врезать по всем этим ухмыляющимся рожам. Среди них не было ни одного такого хорошего полицейского, как мой отец, как и ни одного такого же чистого, какими они себя мнили.

* * *

Я опускаю стекло и делаю глубокий вдох. Воздух имеет вкус железа. Смотрю на машину Джерри, последнюю модель, дорогущую, и гадаю, как он мог себе ее позволить на зарплату старшего детектива-инспектора, с двумя дочерьми-школьницами и неработающей женой.

В салоне машины становится холоднее, и я чувствую себя нищим, ждущим подачку перед домом, в котором празднуют свадьбу. Но меня по-прежнему согревает мой гнев. Внезапно тишину нарушает громкий трезвон моего сотового – это Пол.

– Чем ты занимаешься, Росс?

– Чем я занимаюсь? – медленно произношу я.

Он издает смешок, тихий, лишенный веселья.

– Чем ты занимаешься, отмораживая себе яйца на улице, тогда как мог бы сидеть в тепле вместе с нами, твою мать?

* * *

После яркого света на улице я какое-то мгновение ничего не вижу, затем замечаю в темном углу своего отца и своего начальника. Обстановка в зале выдержана в безопасном радушно-старомодном стиле: полированные дубовые столы и деревянные балки под потолком, якобы источенные короедами. Тут и там сидят несколько семей, заканчивающих обед.

– Я угощаю, – говорит Джерри. – Что будешь пить, есть? Тебе это очень нужно.

И действительно, бифштекс пахнет соблазнительно. Но я говорю:

– Черный кофе – вот что мне нужно.

Пока Джерри отходит к стойке, Пол смотрит на меня, навалившись пузом на стол, одна рука рассеянно позвякивает мелочью в кармане брюк. Лицо у него серое, глаза мутные. Возвращается Джерри с кофе и холодным салатом. Кофе крепкий, что хорошо, особенно после «травки». Я тычу вилкой в салат.

– Зачем ты за нами следил? – осторожно спрашивает Джерри.

Я чувствую себя подростком, которому устраивают очередную вздрючку.

– А зачем вы тайно встречаетесь?

Жирное лицо Пола расплывается в усмешке.

– Кстати, Росс, почему ты не сказал Джерри, что ни хрена не помнишь?

– Значит, ты ему рассказал? Спасибочки… Как это значится в книге полицейских кодов? ЗССС – «заложил своего собственного сына»?

– Ради твоего же блага.

Джерри искоса смотрит на меня, с тем самым сдержанным выражением, которое я уже столько раз видел. Он кажется расслабленным, однако меня это не обманывает. Ему никогда не нравилось смотреть на то, как его друзья ссорятся. Для него дружба имеет большое значение. Для Джерри это что-то первобытное, о чем не задумываются. Он просит нас успокоиться.

– Если б я признался тебе, что у меня потеря памяти, – говорю я, – сам знаешь, как бы ты поступил.

– Совершенно верно. Пол рассказал мне про то, что тебе вчера позвонила Мэттьюс. Он сказал, что ты пытался спасти двух медсестер.

– И Кристал по-прежнему в опасности. Только что кто-то позвонил от моего имени вооруженному полицейскому, охраняющему нашего единственного свидетеля, и разрешил ему оставить свой пост.

– Нужно срочно связаться с УПС.

– Нет. Если меня допросят и всплывет то, что у меня с памятью, мне крышка. В течение недели меня прикончат.

– Не психуй. Мы тебя защитим.