Читаем Комната полностью

Альбина(совершенно серьезно). А ты не задумывался, что еще не известно, кто проиграл?

Дергачев(тоже серьезно). Ты права. Это неизвестно! (Улыбнулся Лизе, уходит.)

Галина Степановна. Зря ты, Альбина, не взяла с него расписки! Тысяча триста на улице не валяются. Лично я ни разу не видела, чтобы валялись! (Уходит.)

Елена Алексеевна(догадалась). Значит, ты деньги на машину собирала для…

Альбина(быстро). Нет, для себя, но передумала! С машиной столько хлопот – мыть, чинить, держать ее негде. В метро едешь за пять копеек…

Елена Алексеевна. Еще лучше – в трамвае в часы пик!

Лиза. Вы не паникуйте, Альбина Викторовна, мы вам долг возвратим с точностью до копейки!

Людмила, схватив со стола Елены Алексеевны очки, в очередном артистическом порыве выскакивает на середину комнаты.

Людмила(показывает Дергачева). Лиза, я не Костя, но любовь, Лизок, бывает не только у Кости, но даже у Стасика! Шашечка, у меня не хватает денег на заднее колесо. Одолжи, любимая, но расписки ни на любовь, ни на деньги я не дам!

Лиза(свысока). Вы, Людмила, ничего не поняли и неуместно шутите! (С достоинством уходит.)

Альбина. Молчите, други мои! Я понаделала глупостей, да?

Елена Алексеевна. Нет!

Альбина. Да! Но жить и не делать глупостей немыслимо! Только дурак уверен, что его путь состоит из сплошных побед. Вот в личных делах у меня, прямо скажем, прокол, но зато с Павелецкой железной дорогой – крупный успех!

Входит сияющий Лохов. Несет огромный торт.

Лохов. Чуть не нарушил традицию. Полагается отметить мой отъезд! (Ставит на стол коробку.) Торт с орехами!

Людмила(капризно). Торт я запиваю молоком!

Лохов(уточнил). Топленым! (Достает из своего чемодана пакет топленого молока.)

Елена Алексеевна. Итак, отмечаем три события. Санаторий – раз!..

Альбина. Липового Костю исключили – два!

Людмила. А что третье?

Елена Алексеевна(радостно). Мы с мужем продали стиральную машину!

Альбина(рассмеялась). Вы же ее недавно купили!

Елена Алексеевна(сегодня она в дивном настроении). У стиральной машины – ни ума, ни чуткости. Ей все равно, что стирать – грубые полотенца или тонкие рубашки: трет изо всех сил… А руки – они чувствуют…

Альбина. Обожаю отмечать! Наши дружеские отметки украшают жизнь, как цветы! (Выходит на просцениум и запевает.)

Был вечер ясный, был тихий час…

Лохов(идет вслед за Альбиной)

Одна луна, как верный страж, оберегала в парке нас…

Людмила и Елена Алексеевна (подхватывают)

В тени ветвей пел соловей,И песнь лилась, и ночь была яснее блеска ваших глаз…

Альбина. Только не жалейте меня, не разрешаю! Я сама ни о чем не жалею! У меня все в ажуре, жизнь со знаком качества!

Поют вчетвером:

Я помню лунную рапсодию,И соловьиную мелодию…

Альбина. Если по-честному, он ведь меня оскорбил да и обчистил, ободрал как липку! Я в долги залезла, но я-то верну. В крайнем случае тетя Галя обещала кольцо продать, а он тоже… отдаст, после дождичка в четверг, в крайнем случае – в пятницу. Да, он растоптал мое свежее чувство. Но это ерунда на постном масле. Как я раньше жила? Однообразие. А тут – происшествие. Со мной! Будет что вспомнить.

Поют вчетвером:

Звучи же, лунная рапсодия,Твой голос слышу в каждой ноте я…

Альбина. Я не одинокая, нет, нас вон сколько в компаше… (Почти вскрикивает.) И я чуть не забыла сказать самое главное…

Поют вчетвером:

Твои улыбки – в звуках скрипки,Поют альты, я слышу – ты!

Альбина. Самое главное…

Все четверо(поют)

Счастья я не ищу теперь иного.Вечер мне б повторить бы лунный снова…
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги