Комната бабочек

– Дорогая Эви, прости, что я вмешиваюсь в вашу жизнь, как старая навязчивая перечница, но мне подумалось, что я смогу развлечь Клемми до отъезда и заодно рассказать ей, как весело живется в школе-интернате.

– Честно говоря, я не представляю, что еще можно сделать. Она наотрез отказывается ехать.

– Ну, я постараюсь улучшить ее отношение к пребыванию в школе.

– Спасибо вам, Поузи. – Наконец Эви удалось слабо улыбнуться. – Как это мило с вашей стороны.

– Не стоит благодарности, я сама всегда обожала крабовый промысел. Отлично, юная леди, – сказала она, когда Клемми вернулась в холл. – Пора выезжать.

– Пока, мам.

– Пока, милая. Желаю хорошо провести время.

Машина Поузи тронулась с места, и Эви, помахав на прощание им обеим, закрыла дверь. Продрогнув в махровом халате, Эви собралась с духом, чтобы забраться наверх и одеться. Она чувствовала себя совершенно обессиленной – прошедшей ночью ей удалось заснуть только на рассвете, когда небо уже окрасилось первыми лучами солнца.

Натянув джинсы и джемпер – последние дни она постоянно мерзла, – Эви размышляла о том, что, разумеется, правильно поступила, вернувшись в Саутволд ради Клемми, однако глупо надеялась избежать здесь встреч с прошлым. Если бы она только смогла рассказать кому-то, поделиться своим бременем… Десять лет назад Поузи, в сущности, заменила ей мать. Им удалось душевно сблизиться, и Эви обожала ее. Каким было бы утешением, если бы она могла припасть к ее теплому плечу и излить историю своих бед.

«Однако, по иронии судьбы, – подумала Эви, ложась на кровать, поскольку совсем ослабела для очередного спуска по лестнице, – менее всего сейчас я посмела бы довериться именно Поузи».

* * *

– Классно! Настоящая деревянная лодка с веслами, – восторженно воскликнула Клемми, когда они прошли по узкому дощатому пирсу и встали в хвост короткой очереди на переправу через реку Блит, протекавшую по границе между Саутволдом и деревней Уолберсвик.

– Ты ведь, наверное, уже каталась раньше на лодке? – спросила Поузи, пока они наблюдали, как судно, мастерски ведомое лодочником, возвращается через эстуарий.

– Нет. Понимаете, в Лейстере мы жили далеко от воды.

– Как-то я не подумала об этом, – призналась Поузи. – Сама я там никогда не бывала. А вам хорошо там жилось?

– Мне нравилось, – ответила Клемми. – Даже не хотелось переезжать сюда, ведь у меня осталось там много друзей, но мама сказала, что нам необходимо переехать.

– Ладно, готова ли ты спуститься на борт? – спросила Поузи, когда лодка причалила и привезенные пассажиры вылезли на пирс.

– Конечно.

Лодочник, приукрасивший себя, как отметила Поузи, элегантной льняной блузой и залихватски надвинутой на лоб соломенной шляпой для защиты глаз от ослепительного сверкания солнца, протянул руку и помог Клемми спокойно спуститься в лодку. Поузи последовала за ней, бросив на борт два ведерка, в первом из них было полно наживки.

– Здрасте, пожалуйста, мадам. – Бархатистый мелодичный голос прозвучал фамильярно, чем сильно отличался от тона бывшего рыбака Боба, переправлявшего эту лодку через сто ярдов водной глади последние два десятка лет.

– Благодарю. – Поузи опустилась на одну из узких банок, пока остальные пассажиры спускались на борт. – Клемми, ты ведь умеешь плавать?

– Да, у нас в школе были уроки плавания.

– Хорошо, а то бывали случаи, когда это суденышко шло на дно из-за лишнего веса запущенных в него туристов, – поддразнила Поузи лодочника, когда он, уже отчалив, заработал веслами, направляясь в сторону Уолберсвика. – Кстати, Клемми, я слышала, что через несколько дней тебе предстоит уехать в школу.

– Да, но мне не хочется ехать.

– Меня тоже, помню, отправляли в школу, – заметила Поузи, закрыв глаза и подставив лицо косым солнечным лучам. – Как же чудесно я проводила там время! Завела множество подруг, в спальнях мы устраивали бесконечные полуночные пирушки, а кроме того, я получила очень хорошее образование.

– Не сомневаюсь, что получили, Поузи. – Клемми поджала губы. – Но мне не хочется никуда ехать, что бы вы там ни говорили.

– Смотри-ка, мы уже причаливаем, – оживленно произнесла Поузи, когда лодочник, ухватившись за веревку, начал подтягивать их к пристани.

Он выпрыгнул из лодки и ловко привязал ее к причалу. Выходить им пришлось последними, потому что они сидели на корме. Поузи видела, с какой легкостью загорелые и крепкие руки лодочника подхватили и перенесли Клемми на сушу.

– Ну надо же, – сказал он, поворачиваясь к Поузи и сдергивая шляпу, чтобы смахнуть пот со лба, – какой жаркий выдался денек для осеннего времени.

Он улыбнулся, глядя, как Поузи идет к нему, перешагивая через узкие скамьи. Потом протянул ей руку, и она впервые взглянула ему прямо в глаза.