Комната для трех девушек

Помня, что в комнате, принадлежащей Антонине, произошло, по всем признакам, настоящее преступление, Женя, чтобы не светиться, припарковала машину чуть поодаль от барака, посидела, подумала и, в который уже раз представив себя на месте убийцы, развернула машину и отправилась по единственной дороге, ведущей к лесу, чтобы найти там где-то совсем рядом укромное и темное место, где можно было бы оставить труп. То, что девчонки не выкапывали ему (или ей) полноценную глубокую могилу, было ясно – для этого понадобилась бы лопата, во‐первых, ну а во‐вторых, у них совершенно не было времени.

Она заприметила три таких места в соснах и одно – в смешанном лесу, который был гуще и казался более пригодным для такого рода сокрытия. Но обследовала она все четыре. И когда каким-то невероятным образом увлекшись поисками грибов (и это в такой-то момент, когда она искала труп!), в густом лесу, где среди редких маленьких сосенок росли дубы и березки, она увидела под большой черной корягой тело, ей показалось даже, что это просто плод ее воображения. Вот хотела увидеть мертвое тело и увидела.

Оцепенев, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, чувствуя, как волосы на ее голове шевелятся, словно туда запустили муравьев, она стояла некоторое время с открытым ртом, не зная, как ей поступить.

Это был мертвый мужчина. В сером костюме и светлой рубашке. Лица было не разглядеть в тени переплетенных засохших ветвей коряги. Это была даже не совсем коряга, а упавшая мертвая сосна, огромная, обсыпанная рыжей хвоей и побуревшая от времени. Под ней, крест-накрест, лежало еще какое-то бревно неизвестного происхождения. Может, тоже сосна, а может, и какое-то другое дерево, и оно почти сгнило, почернело от сырости. В лесу пахло хвоей, плесенью и еще чем-то сладковатым, неприятным.

И хоть Женя совершенно ничего не понимала в судебной криминалистике, то точно могла сказать – этот труп (а то, что это был труп, она поняла, когда приблизилась чуть ближе и увидела страшноватый открытый глаз покойника) стал именно трупом не так уж и давно. И если бы не жуткая бледность лица мужчины, то можно было бы подумать, что это просто пьяный человек.

Рука ее потянулась за телефоном:

– Борис? Доброе утро!

– А… Наша домоправительница! – усмехнулись в телефоне. – Яйца отличные, жаль, что вы не потрудились их почистить. А то получается, мы вам слишком уж переплачиваем…

Она услышала, как Петр шикнул на него: «Борис, да прекрати ты уже издеваться над бедной девочкой!»

– Я труп нашла, неподалеку от барака, – сказала она, не давая ему возможность и дальше развивать тему яиц и ее зарплаты. – Думаю, сюда они его, наши неблагополучные девушки, и привезли на своей машине. Это в десяти минутах езды от дома.

– Петр! – гаркнул Борис в трубку. – Быстро собирайся, едем! Сейчас все объясню… А вы, барышня, оставайтесь на месте. Я перезвоню вам, когда мы будем уже близко… Хотя бы приблизительно можете сказать, где вы находитесь?

– Да вы сами увидите мою машину. «Рено» красного цвета.

– Да-да, я понял. – И вдруг: – Женечка, вам там не страшно?

Кому принадлежал этот голос? Но не Петру, это точно. Неужели этот грубиян и неприятный тип Борис решил проявить заботу?

– Нормально, – брякнула она, теперь была ее очередь нагрубить за то, что он в который уже раз вздумал упрекнуть ее в необоснованно высокой зарплате. – Я жду.

14 12 августа 2021 г

О том, что сестры Супонины находятся в Водыкинском клиническом центре, Ребров узнал из криминальной сводки. Они, если верить написанному, попали туда после того, как какой-то человек нашел их, находящихся в наркотическом сне, на пустыре рядом с развалинами Водыкинской больницы.

Он помчался туда, буквально ворвался и, показав удостоверение, приказал провести их в палату. Перепуганная медсестра, побледнев, сказала, что сестры сбежали.

– Как это сбежали?

– Мы не знаем… Их никто не видел. Должно быть, они ушли ночью…

– Так что с ними случилось?

– Вы поговорите лучше с доктором, он на третьем этаже, в терапии, триста шестой кабинет, его зовут Михаил Евграфович.

Михаил Евграфович, сухонький старичок в белом халате, пожал плечами.

– Ну да, сбежали. Так у нас не тюрьма, – сказал он, совершенно не обращая внимания на ксиву Реброва.

– Что с ними случилось?

– Кто-то накачал их сильнейшим снотворным, они едва богу душу не отдали. Но девчонки оказались крепкие. Выспались и ушли.

– Надеюсь, они не были изнасилованы?

– Нет. Нет-нет.

– А вы полицию вызывали, когда они к вам поступили?

– Конечно! Пришли двое полицейских, составили протокол.

– Фамилии их не помните?

– А зачем мне это? Лишняя информация. Они же живы и здоровы!

– А кто их привез?

– Вот с этого и надо было начинать. Вон, видите, в конце коридора сидит молодой человек с букетом? Его зовут Павел. Вот он их и нашел. А сегодня приехал навестить и вот точно так же шумел, все расспрашивал, куда они делись.

Ребров кинулся к парню с букетом. Павел, увидев удостоверение Реброва, перепугался.

– Это не я их напоил, нет! Я просто приехал на пустырь, чтобы выбросить мешок с кафелем. И совершенно случайно увидел их.