Комната для трех девушек

Герман Борисович, режиссер фильма, который вообще неделю отсутствовал из-за простуды, человек творческий и нервный, вообще свалил всю работу на свою помощницу Ингу. И как работать в такой обстановке? Не сериал получится, а помойка! Проходная дешевка! И Водкин его терпит!

…Промокнув лицо салфеткой, Лидия открыла дверь. Ну, конечно, вот только Веры Тумановой еще сегодня не было. Сейчас снова заговорит о каком-то там наследстве, из-за которого и грохнули сестер. Дура.

– Ну что?! Что еще такого случилось, чего я не знаю?

– Я, конечно, дико извиняюсь. Но я, пожалуй, самая трезвая сегодня.

– И что дальше? – Лидия указала ей на стул. – Рассказывай!

Глядя на Верочку, простую и совершенно бесталанную девчонку, которая, как и Супонины, наверное, мнила себя актрисой, Лидия спрашивала себя, зачем она их всех приближала к себе? Зачем разыгрывала перед ними эдакую добрую фею, позволяя им запросто входить в вагончик и вести беседы? Кормила их пирожными, несла всякую чушь, пытаясь расположить к себе и вызвать в них любовь? Зачем опускалась до их уровня вместо того, чтобы держаться так, как и подобает звезде? Хотела любви, а чего добилась? Зависть и ненависть – вот что она получила взамен. Так ей и надо!

– Лидия Николаевна, вы должны знать, что кое-кто считает, что сестер Супониных убил все же Водкин. Вроде бы Вероника была беременна от него. Понимаю, что это, может, просто слухи, но кто знает?

– Ну даже если это так, Вероника была беременна. Знаешь, сколько девчонок прошло через его волосатые руки? – фыркнула с отвращением Лидия. – А сколько забеременело? И что? Да если бы он их всех убивал… Нет, Верочка, все это чушь.

– Но если это не он, тогда все подумают на вас, – тихо произнесла Вера, сжимая плечи, словно в ожидании удара.

– Чего-чего? А я-то тут при чем? Типа приревновала его? Да я была бы только рада, если бы он переключился на кого-то другого. И что, на самом деле кто-то подозревает меня?

– Да.

– И кто же?

– Да я теперь уже и не вспомню… Сидели за столом, болтали… Пили… Языки развязались. Кто-то вспомнил, что в вашем вагончике были установлены видеокамеры. Вот я и подумала: а если пока вас там не было, ну, когда вы уезжали в Москву, когда бывали перерывы в съемках, Водкин запирался у вас с Вероникой или Катей?

– У меня? Но зачем, если у него свой трейлер?

– В этом-то весь фокус! Ваш-то вагончик стоит на отшибе, почти в лесу, а у него на самом видном месте.

– Глупости! И еще раз – глупости! У него не трейлер, а проходной двор, кого там только не бывает! Ты с этим ко мне пришла?

– Просто я подумала, что если бы у вас сохранились видео, где Водкин с Вероникой или Катей, то… Вот тогда это могло бы послужить доказательством того, что между ними была связь! И что-то там у них не заладилось, он решил от них избавиться.

– Вера, но это не мотив для убийства! Это вообще бредовая какая-то идея!

– Да я же за вас переживаю! Я же видела, что и к вам сюда приходил следователь. Им же все равно, кого подозревать или сажать. Им бы только дело закрыть. А вдруг на вас подумают?

– Ну, предположим, у меня есть одна запись, где девчонки открыто говорят о том, что Водкин к ним приставал? – Лидия, опьянев, вдруг поняла, что сболтнула лишнее, и даже прикусила губу. – И что? Как эта запись может послужить доказательством того, что это он их убил? Да все это – чушь собачья!

– Так все же есть эта запись?

– Скажем так – была. Я ее уничтожила.

– И что же на том видео?

И Лидия вдруг почувствовала, что плачет, что слезы текут по щекам. Такие предательские слезы! Ее пропитанное коньяком сердце размякло при мысли, что вот она, Верочка, пожалуй, единственный из всей компании человек, который реально желает ей добра и хочет снять с нее все подозрения. Хочет помочь ей!

– Вы же тяготитесь своей связью с Водкиным… Извините. Что я так прямо… Он же и ко мне тоже приставал…

– К тебе? Серьезно? Вот кобель!

Она даже привстала, сжав кулаки, тут же ее повело куда-то в сторону, она едва удержалась на ногах. Стены вагончика, облепленные плакатами с ее портретами, поплыли перед глазами. Коньяк сделал свое черное дело, и если она сейчас не ляжет, то точно упадет, причем прямо на глазах Веры.

– Вера, я устала… Мне нужно лечь.

– Давайте я вам помогу…

Вера взяла ее под локоть одной рукой, другой приобняла и довела до кровати.

– Ложитесь. Только скажите мне, у вас есть какая-нибудь компрометирующая Водкина запись?

– Если его посадят, сериал могут закрыть… – с трудом ворочая языком, сказала Лидия. – Куча народа останется без работы. Нет, Вера, я не стану этого делать… Я никому не покажу эти видео.

– Так они есть? Есть?

– Есть. Вот тут, – сказала Лидия, засовывая руку под халат и сжимая в ладони маленькую серебряную флешку с драгоценными записями. – Вера, тебе пора. Иди уже.

– Хорошо. Извините. Давайте-ка я вам помогу лечь… Осторожно, не ударьтесь головой. Вот так… Голову – на подушку, ноги… сейчас сниму тапки… Хорошо. Сейчас укрою вас пледом, и все. Свет выключить?