Комната из листьев

Ну и пусть. Он думал, что связал меня своим секретом. И никогда не узнает, что на самом деле это он угодил в западню моей тайны. Чем чаще капитан Тенч будет рассказывать историю о мистере Доузе и Патьегаранг, тем меньше будет риск для мистера Доуза и миссис Макартур. Пусть теперь сколько угодно гладит мои пальцы и шепчет мне на ухо разные глупости, я его больше не боюсь.

В тот день мой салон Тенч покинул последним. Я проводила его до двери. Он взял мою руку, склонился над ней, и я позволила ему ее поцеловать. Насвистывая какую-то мелодию, Тенч пошел прочь. Я смотрела ему вслед, пока он не исчез в той стороне, где стояли казармы. Тенч был очень доволен тем, что ему известна чужая тайна, хоть и лживая.

Не надо ничего объяснять

История мистера Доуза и миссис Макартур завершилась не так, как обычно завершаются такие истории в любовных романах. Нас не разоблачили. Другая женщина не заняла мое место. Никто не погиб. А то, что на самом деле произошло, было и проще, и загадочней. Просто однажды утром на рассвете, лёжа в постели рядом с мистером Макартуром, я вдруг поняла, что так жить нельзя.

Во время наших встреч с мистером Доузом стала формироваться новая Элизабет Вил. Новый росток, с листиками и корнями, он прятался глубоко в почве, ожидая своего часа, чтобы пробиться сквозь тяжелый грунт на поверхность, к солнечному свету полноценной жизни.

В обществе мистера Доуза я обрела в себе женщину, которая мне нравилась и даже вызывала у меня восхищение. Узнала о себе много нового, о чем даже не догадывалась. Наша дружба показала, что жизнь во мне не погасла. За фасадом учтивых манер супруги Джона Макартура жила совершенно другая женщина, которую я с радостью приветствовала.

Судьба подарила нам короткий отрезок времени, всего несколько месяцев австралийского лета, постепенно переходящего в осень. Это был период не только плотских утех, но и обретения истинной мудрости, которая, возможно, останется со мной до конца моих дней. А ведь я могла и не узнать того, что теперь уже не утрачу до конца жизни: что я – полноценный человек, со всеми своими недостатками и положительными качествами. Что я занимаю определенное место в окружающем мире, и занимаю его по праву.

Обретя женщину, какой я являюсь на самом деле, я не хотела, чтоб она пряталась, словно крыса в водосточной трубе. С мистером Доузом я во всем была сама собой, но мне приходилось существовать в безжалостном свете той жизни, которая была мне дана. Нас связывало честное серьезное чувство. Но мы с ним вращались по разным орбитам. Вселенная сделала нам подарок, позволив соприкоснуться на короткое время. Наша бесценная связь не могла продолжаться вечно, она досталась нам только для того, чтобы мы осознали ее ценность и всегда хранили в своих сердцах.

Я понятия не имела, какое место выделит мне жизнь в будущем. Но, изучая астрономию, я научилась терпению. Уменьшиться до размера отдаленной звезды, сбавить скорость до скорости движения планет, которые исполняют свой безмятежный танец в течение столетий: эти хитрости астронома я сделаю девизом женщины. Мне суждено двигаться по орбите, которую я не в силах изменить, – быть супругой Джона Макартура. Моя задача – найти способ, который позволит мне на этой орбите создать собственное пространство.

Мне не пришлось ничего говорить мистеру Доузу. Объяснения не требовались.

– Нам очень повезло, миссис Макартур, – сказал он. – Я не заслужил такого счастья.

Мы долго сидели в тишине за шатким столиком напротив друг друга, смотрели на огонь в очаге, даривший утешение, словно товарищ, который понимал, что слова не нужны.

Мистер Доуз взял меня за руку и повел из хижины. Мы спустились к воде. Физической близости нам не хотелось. В последний раз это было бы слишком тяжело. Мы просто сидели рядышком на камне в нашем укромном уголке. Отсюда открывался прекрасный вид на восточную сторону, где солнце поднималось над мысами и заливами, и на запад, где светило опускалось за континент. Прилетели чайки. Мы увидели, как одна из них устремилась в воду – врезалась в нее с такой силой, что, должно быть, стало больно, – упустила добычу, взмыла вверх, снова спикировала вниз и неуверенно взлетела вверх. После чайка сделала круг, прицелилась, снова бросилась вниз и на этот раз присела на воду, мотая головой, чтобы проглотить добытую рыбу.

Мы смеялись, наблюдая за птицей, за ее неугомонностью, за тем, как море и небо, рыба и птица, ветер и прилив взаимодействуют слаженно, как им и предназначено самой природой. Да, что-то закончилось, но что-то навсегда осталось с нами: эта жизнь, этот мир и то, что мы дали друг другу.

Все мое общество