Комната мертвых

— Сорок километров с мертвецом в багажнике!.. Прекрати этот бред! Тут и так кругом вода… Его можно выбросить… ну хотя бы в залив.

— Нет! Риск нужно свести к минимуму. Если кто-то заявит о его исчезновении, водолазы обшарят все дно в заливе и наверняка его найдут. Тогда нам крышка. Слушай, мы же ездили по этой дороге тысячу раз! После семи вечера тут ни одного копа! Тут ведь полное захолустье! Доедем до болот, избавимся от этого… бандита — и деньги наши! Ты только подумай! Только представь себе, какое нас ждет будущее — с таким богатством! Это же просто рука Провидения! Такой шанс!.. Конец всем анкетам, собеседованиям, затягиванию поясов! Подумай об этом!

Сильвен слушал его в полном оцепенении. Тлетворное присутствие денег полностью нарушало логический ход событий. В конце концов, зачем умышленно приносить самого себя в жертву? Копам ведь наплевать на твое душевное состояние… Виго прав: покорно смириться с судьбой — это ошибка.

Все, хватит размышлений. Нужно действовать во имя собственного блага. Бежать.

— Другого выхода нет… У меня семья, которую я люблю больше всего на свете… Я… я не хочу смотреть, как растет моя дочь, из-за решетки…

— В таком случае поспешим!

Виго склонился над телом:

— У него лоб разбит до крови. Надо надеть ему на голову пакет.

Несчастный случай трансформировался в преступление. Сообщники уложили в багажник труп с пакетом на голове и сумку с деньгами.

Вокруг по-прежнему не было никого. Ни одной машины, ни единого проблеска света. Вдруг Сильвен вздрогнул — до его ушей донесся какой-то непонятный звук.

— Ты… ты слышал?

— Что?

Сильвен указал на кубическое здание, обитое листовым железом:

— Кажется… я слышал металлический лязг. Вон оттуда.

Виго провел лучом фонарика по окнам склада, стоявшего примерно в полутора десятках метров от дороги, в зарослях высокой травы. Выбитые стекла, расхлябанные ставни…

— Не болтай ерунду. Эта развалюха уже сто лет как заброшена, и скоро от нее вообще ничего не останется… Тебе померещилось из-за ветряков. Давай залезай в машину! Я сейчас подойду.

Быстро осмотрев асфальт вокруг машины, Виго подобрал осколки разбитой фары, затем вытер тряпкой кровь убитого, слегка поморщился при виде помятого капота и наконец сел за руль.

Автомобиль растворился в ночи.

Какое-то время Виго молчал, подыскивая нужные слова, затем произнес:

— Я недавно грозил тебе рассказать копам, что это ты был за рулем… так вот, я не собирался этого делать. Я просто решил уберечь тебя от такой глупости… потому что подумал о твоей семье…

Не отвечая, Сильвен отвернулся к окну и машинально сжал в руке медальон с фотографией жены. Отблески света мелькали на металлических лопастях ветряков, высящихся по сторонам дороги, словно часовые — молчаливые свидетели только что свершившегося гнусного преступления.

Глава 4

Вой сирен. Синие всполохи света, пронзающие темноту. Полиция. Защелкнутые на запястьях наручники…

Безумие, как и зло, полностью захватывает разум тех, кто рискнул отдать себя ему во власть, и искажает реальность до такой степени, что она превращается в параноидальный бред. Ты начинаешь воображать себе людей, тайком наблюдающих за тобой из окон и наверняка подозревающих, что в твоем багажнике спрятан труп… Ты думаешь, что водители попадающихся навстречу машин наверняка запомнят твой номер. Каждый метр каждого километра становится для тебя очередным шагом крестного пути. Повсюду тебе мерещится полицейский — за каждым поворотом, в чаще леса или в открытом поле, — хотя вокруг нет ничего, кроме холода, темноты и безмолвия.

По обе стороны дороги под густым пологом листвы тянулись длинные языки болот Клермаре, заросших кувшинками. Городки, пересеченные артериями узких протоков с мутной стоячей водой, делали окрестности похожими на штат Луизиана в европейском варианте. Обычно при виде этих болот Виго вспоминал, как в детстве охотился здесь на лягушек. Но в эту ночь одному из болот предстояло стать безымянной могилой.

Асфальтированная дорога довольно скоро сменилась проселочной. Появилось ощущение, что «пежо» оказался в зловещей глубинке из какого-то фильма ужасов. Глядя на деревья, напоминающие обтянутые корой скелеты, Сильвен вспомнил «Техасскую резню бензопилой».

Наконец, когда редкие огни окончательно остались позади, оба безработных программиста вышли из машины, захлопнули дверцы и направились к багажнику.

— Земля насквозь промерзла, никаких следов не останется, — прошептал Виго. — И луны нет… Отлично, все в нашу пользу. Оттащим его на пару сотен метров и бросим в болото. Возьми пустую канистру.

— Не видно ни хрена… И вообще стремно! Ты уверен, что…

— Самое страшное уже позади. Давай, пошли!

Фонарик осветил заросли ольхи и болотной осоки. Сильвен потянул труп за лодыжки, Виго — за запястья. Левая нога болталась в мертвом сочленении, словно радуясь, что наконец-то вырвалась на свободу.

«Как Барбапапа,[1] — подумал Сильвен. — Просто представь себе, что несешь Барбапапу…»

— Мускулы уже совсем застыли… — наконец произнес он с единственной целью нарушить гнетущее молчание.