Комната мертвых

Равье потер подбородок, хозяин дома протянул гостям по бокалу бордо, от которого они не посмели отказаться. Люси спрашивала себя, какого рода отношения — наверняка неравные — связывают этого богача с ветеринаром зоопарка. Возможно, их объединяет культ странности, непохожести на других. Или любовь к животным… пусть даже своеобразная.

Люси украдкой разглядывала обстановку сквозь стекло своего бокала. Особенно ее заинтриговал потолок, оформленный под ночное небо — свет проникал сквозь прозрачные стеклянные звезды на темном фоне. У подножия лестницы Люси заметила пару туфель из змеиной кожи — такие мог бы носить мексиканский мафиози. Кто же их владелец? Явно не хозяин дома — такая вульгарность была совсем не в его стиле.

Равье, как хороший коп, в общих чертах объяснил причину их визита, умолчав о подробностях.

— Мне нравится угощать моим вином незнакомых людей, особенно хорошеньких молодых женщин, — заявил Леон, слегка прищелкнув языком. — А знаете почему?

Люси вопросительно приподняла бровь. Ну надо же! Леону, этому чопорному типу, одетому в стиле «прием-у-господина-посла», оказывается, ничто человеческое не чуждо.

— Это сокровище — кровь моих собственных виноградников, плод моей любви к земле. Когда мое вино скользит по вашему нёбу и растекается по вашим жилам, я как бы сам проникаю в вас… Но… тсс!..

У верхней ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, появилось странное существо. Его лицо, судя по всему, не раз подвергалось пластическим операциям, в результате чего кожа стала такой гладкой и натянутой, что годы, казалось, соскальзывали с нее, не в силах удержаться, а крохотные морщинки скорее были результатом воздействия скальпеля или силикона. Длинный шелковый шлейф проплыл вдоль перил вместе с дымным шлейфом сигареты. Существо, покачивая бедрами, прошло вдоль галереи и скрылось в противоположной комнате, провожаемое заинтересованным взглядом Равье.

— Не обращайте на нее внимания, — сказал Леон, слегка пожимая плечами. — Она, как бы это сказать… существует в другом измерении. Мы только изредка сталкиваемся…

«Какая-то шлюшка, много о себе вообразившая, — подумала Люси. — Но ее имидж явно не сочетается с туфлями из змеиной кожи…»

— Я бы с удовольствием просидел с вами хоть целый день, попивая винцо, — начал Равье, — но мы с коллегой сейчас на службе, и…

— Вы слишком уж торопитесь. Почему полицейские всегда сидят как на иголках?

Потому что девочка, больная диабетом, может умереть! А мы, видите ли, должны впадать в экстаз от забродившего виноградного сока!..

Зал в форме буквы Г примыкал к библиотеке, где на полках стояли сотни увесистых томов по таксидермии. Едва оказавшись внутри, Равье, словно охотничий пес, учуявший зверя, раздул ноздри. Потом шепнул на ухо Люси:

— Точно такой же запах кожи, как тот, который пропитал одежду малышки Кюнар… Мы на верном пути!

Леон провел своих гостей в следующую за библиотекой комнату. Здесь царил беспорядок, сходный с тем, какой обычно бывает на чердаке, куда стаскивают хлам со всего дома: казалось, что Ноев ковчег потерпел крушение, а звери, которые попытались спастись, были превращены в камень карающей божьей десницей. Чучела животных замерли в угрожающих позах здесь и там — пасти оскалены, языки высунуты наружу. Пучки фотонов оживляли их стеклянные глаза и подсвечивали острые клыки. Мрачные драпировки, свисавшие с потолка, струились поверх жутких силуэтов, придавая им сходство с призраками. По углам громоздились полые формы, пыльные манекены, металлические сетки, деревянные планки…

— Очень… впечатляюще, — пробормотал Равье, обводя глазами экспонаты. — Как будто вдруг попал в джунгли, где все живое почему-то вымерло… А что, с этими животными что-то не так — раз вы убрали их сюда, с глаз долой?

— Это брак, — ответил Леон. — Неудачные образцы. От некоторых отказались музеи и частные клиенты — из-за того, что чучела животных получили повреждения в процессе работы. Иногда кожа лопалась, иногда перья птиц теряли природный цвет или выпадали из-за неправильной дозировки при обработке кислотой… Иногда охотники приносили мне свои трофеи с зарядами свинца в голове или в груди. Я старался замаскировать эти повреждения, но смерть — очень коварный противник…

Он говорил с той же мрачной торжественностью, что и ван Боост. Люси была совершенно зачарована этой необычной комнатой, столь чуждой внешнему миру света и словно погруженной в сумерки души. Глядя на пластмассовые клыки чучела лисы, она спросила:

— А откуда вы берете животных?

Леон не замедлил с ответом:

— Наиболее экзотических — из зоопарков или заповедников. Они предназначены для музеев, в частности для лилльского Музея естественной истории — моего основного клиента. Остальные — те, что были убиты на охоте: кабаны, олени, косули, лисы… список можно продолжать до бесконечности.

— Откуда такой сильный запах кожи? — спросил Равье, остановившись между расставленными лапами огромного медведя.