Комната Наоми (ЛП)

Другой ракурс. Кровь на стенах, как и раньше, но при другом освещении. Две неясные фигуры на переднем плане. Я присмотрелся внимательнее. Двое детей, девочки. Они стояли на четвереньках, голые и очень худые. Одна смотрела в камеру, другая — на пол. На их коже и длинных, свалявшихся волосах виднелись следы крови. Их тонкие шеи обвивали кожаные ошейники, а сами ошейники крепились к цепям. Мне показалось, что я узнал их, понял, что видел их раньше:

— Да, — подтвердил Льюис. — Те же самые.

Я убрал эту фотографию, открыв следующую. На этой фотографии оказалась только одна маленькая девочка, старшая из двух. Она снова была обнажена, как и раньше, но вся в крови. Она была… Что мне сказать? Что я могу осмелиться написать? Я упомяну только ее руки. Она вытянула руки в мою сторону, в сторону зрителей. Руки подняты в немом жесте… чего? Ярости? Призыва? Отвращения? Соблазна? Руки были отрублены у запястий. Не отрублены, а отрезаны с точностью, похожей на хирургическую. Это все, что я скажу. Это все, что у меня хватит смелости сказать.

В коридоре послышались шаги Лоры. Раздалось звяканье посуды. Я быстро собрал фотографии и передал их Льюису, который сунул их в свой портфель. Лора позвала. Я встал, чтобы открыть дверь. Когда подошел к ней, меня охватила волна сильнейшей тошноты. Я не успел добраться до ванной. Вместо этого я выблевал свой завтрак на полпути вверх по лестнице.

Когда я вернулся, то сделал вид перед Лорой, что мой желудок отреагировал на напряжение прошедшей ночи. Она, конечно, мне не поверила. Лора посмотрела на меня и Льюиса так, словно подозревала нас в какой-то вопиющей лжи. Я поднял чашку кофе и выпил ее глоток за глотком, без сахара, такой же черный, как и мое настроение.

У Льюиса нашлось мужество, которого мне не хватало.

— Миссис Хилленбранд, — сказал он, — я только что показывал вашему мужу еще несколько фотографий. Их снимали вчера на вашем чердаке. Они содержат… — Он колебался. — Скажем так, они вызывают глубокую тревогу. Я показал Чарльзу не самые плохие из них, во всяком случае, не самые худшие. Но вы видели эффект от тех, которые он видел.

Лора ничего не сказала. Он продолжил:

— Я думаю, у вас есть два варианта. Первый — вы покидаете этот дом сейчас, сегодня, как только соберете вещи. Найдите агента, выставите дом на продажу, избавьтесь от него. Начнете новую жизнь в другом месте. — Он сделал паузу.

— Это ваш первый вариант. К сожалению, он может оставить ситуацию неразрешенной. Тот, кто придет сюда после вас, вполне может найти то, с чем столкнулись вы.

— Всё не так уж ужасно, — заявила Лора. — Я не вижу причин уезжать из дома из-за этого.

— Нет, — ответил Льюис. Он говорил очень спокойно. Он все хорошо обдумал. — Вы совершенно правы. Пока что ничего страшного не произошло. Это скорее вопрос нервов. Но недавно случилось нечто, что нарушило равновесие. Этим чем-то, как я подозреваю, стала смерть вашей дочери. До этого вас ничего не беспокоило. Эти — как их назвать? — образы, фантомы, что угодно, присутствовали не только здесь, но и везде, куда бы вы с мужем ни поехали. Например, в Венеции. И в других местах, я уверен.

— Но после смерти Наоми они, кажется, начали становиться более заметными в доме и вокруг него. Чарльз сказал мне, что вы действительно встречались и разговаривали с маленькими девочками.

Лора кивнула. Я не уверен, но мне кажется, она задрожала. Больше страха в воспоминаниях, чем в действии. Льюис продолжил.

— На фотографиях из Египта и тех, что сделаны здесь, они начинают меняться.

— Меняться? — Брови Лоры слегка приподнялись. Неужели она и тогда подшучивала над ним?

— Перемещаться между различными состояниями. Проявлять себя более чем в одном обличье. Особенно маленькие девочки, а также женщина в сером и ваша дочь. Они меняют форму, я не буду описывать, как. Но если бы вы увидели их в их… измененных состояниях, вы вряд ли стали бы поднимать брови.

Значит, он все-таки заметил. Ну, он не был слабаком, наш мистер Льюис. Неисправимый валлиец и бывший алкоголик, но при всем этом достаточно проницательный.

— Мужчина он другой, — продолжал он, — хотя тоже меняется в соответствии со своей модой. Комнаты также способны менять облик.

— Комнаты? Что вы имеете в виду?

— У меня есть фотографии этой комнаты, — объяснил он. — Это та же самая комната, но в том виде, в каком она могла быть в середине прошлого века. Возможно, немного раньше. Это, по крайней мере, мое предположение. На одной из фотографий женщина сидит в кресле. Вон там, у окна.

Он указал пальцем, и мы проследили за его движением. Я вздрогнул, подумав, что она может быть сейчас там, наблюдая за нами. Льюис продолжал. Он по-прежнему обращался в основном к Лоре.

— Были… проявления, — сказал он. — Вы оба слышали звуки. Вчера мы с вашим мужем побывали на чердаке. Мы почувствовали… — Он остановился, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить то, что мы испытали.

— Смену наших эмоций, — произнес я. Этими словами я попытался дистанцироваться от огромности того, что почувствовал.

— Да, — согласился Льюис. — Гнев вытесняет… то, что присутствовало в нас ранее.