Комната наверху

Фрэнсис повернул голову и увидел, что Дора стоит у окна, глядя на улицу. Он медленно подошел к ней, поправляя галстук. Поскольку девушка молчала, он проследил за ее взглядом. Перед входом в здание стояла большая машина, к которой привалился высокий, хорошо сложенный чернокожий шофер.

— Вот уж кто умеет ценить мужскую красоту! — вырвалось у Фрэнсиса, и он с раскаянием посмотрел на Дору.

— Вот уж кто никогда не упустит шанса! — парировала она. Не давая себе труда взглянуть на него, она продолжала смотреть на улицу. Хелен вышла из здания, и шофер мгновенно вытянулся и открыл дверцу. Она что-то сказала ему, села в машину и укатила.

— Как твоя нога? Лучше? — спросил Фрэнсис после короткого молчания.

Дора кивнула, все еще глядя в окно, и стала механически стягивать перчатку.

Фрэнсис глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. Нерешительно оглянувшись, он сел.

— Вы… э-э… все еще собираетесь уезжать восьмого марта?

Дора обернулась и начала рассматривать его, будто насекомое под микроскопом. Потом медленно кивнула.

— Ну, тогда… у нас нет времени устраивать еще одну свадьбу.

На этот раз она ничего не ответила, просто внимательно смотрела на него.

Чувствуя себя все более неловко, Фрэнсис расстегнул воротник и слегка ослабил галстук.

— Дора, — начал он, заискивающе глядя на нее, но выражение ее глаз не изменилось. Облизав губы, он попробовал еще раз: — Я был готов покончить с этим… Хотел жениться на тебе. Я… Ну, приглашения были уже разосланы… И все было решено. И мы договорились покончить с этим. Нет, не то. Я хочу сказать, что мы были готовы пожениться до того, как это случилось. — Он замялся. — Этот несчастный случай. Но теперь, раз уж это произошло… Думаю, ты знаешь, что я хочу сказать. Мы уже как-то говорили об этом… Действительно ли мы хотим…

Запутавшись, он опять посмотрел на нее, ища помощи, но на лице Доры ничего нельзя было прочесть. Ни гнева. Ни согласия. Ничего.

— Мне кажется, что главная причина, по которой мы решили пожениться, это… По-моему, все ждали этого от нас. Ведь мы проводили друг с другом столько времени, и… и все такое. Я не думаю, чтобы кто-то из нас на самом деле…

— Это что, слова Хелен? — перебила его Дора тоном заинтересованного зрителя, пытающегося прояснить для себя непонятное место в пьесе.

Фрэнсис сглотнул, на его лице отразилось раздражение.

— Нет, — недовольно сказал он. — Хелен была права насчет тебя. Ты всегда манипулируешь людьми… Так что я?.. А! Так вот. Как бы там ни было, это судьба. Мы не смогли бы нести тебя в церковь на носилках. И никто не думает, что мы поженимся раньше, чем ты поправишься. — Его пальцы размеренно постукивали по подлокотнику.

— Ты похож на раздраженного отца, — сказала Дора, бросая взгляд на его руку. Фрэнсис мгновенно перестал барабанить пальцами.

— Ты ненавидишь проявления чувств, правда, Дора? — задиристо спросил он и уже безо всякого смущения поспешно продолжал: — Я имею в виду, что, раз уж так случилось, мы можем просто оставить все как есть. Ты можешь поехать в Сиэтл со своей семьей, а всем объявить, что я приеду позже. Потом, через некоторое время, люди забудут. Мы никому не скажем, что передумали. Все будут думать, что со временем мы поженимся. А мы перестанем писать друг другу, и все останется как сейчас. Это будет выглядеть достаточно естественно. — Он умолк и ждал ответа. Дора с вежливым вниманием смотрела на него.

— Я… мне кажется, что я — из тех мужчин, которые не должны жениться. Из меня выйдет никудышный муж. Я не отличаюсь постоянством. Только посмотри, какой бардак у меня в кабинете. Возможно, когда-то я найду какую-нибудь малышку и женюсь. Но это не продлится долго. Со мной долго нельзя. Кроме того, в Сиэтле я зачахну. В любом месте, кроме Нью-Йорка, я чувствую себя потерянным. Я должен быть поближе к огням и веселью, ты же знаешь. — Увлекшись, Фрэнсис с воодушевлением продолжал: — Вот, взять хотя бы Уилла. Он очень хотел бы жить в захолустье. Он вечно говорит, что ненавидит Нью-Йорк. Тебе надо было бы выйти за такого хорошего человека, как он. Сейчас, возможно, ты его не любишь, но…

— А почему ты думаешь, что сейчас я его не люблю?

Фрэнсис растерялся. Вопрос Доры, заданный тихим, спокойным голосом, словно проколол дырку в шарике, который он так старательно надувал. Он медленно залился краской, резко встал и опять пошел к шкафу. Налив себе немного виски, он залпом выпил и закрыл шкаф.

— Так, значит, ты согласна, что это было бы ошибкой, — раздраженно сказал он, поднимая с пола газету и вытряхивая пепельницу в корзину. После неудачной попытки найти себе еще какое-нибудь занятие, Фрэнсис выпрямился и неохотно поглядел на Дору.

Она терпеливо наблюдала за ним, как будто ждала еще каких-то действий. Когда он умолк, она отошла от окна и застегнула шубку. Затем натянула перчатки и поправила шляпку.

— Да, Фрэнсис, — сказала она. — Я согласна, что это было ошибкой.

* * *