Комната наверху

Свендсен хотел было что-то сказать, но раздался звонок. Уронив ложку, Уэймюллер выпрямился. Он надел пиджак, даже не поправив засученные рукава, и поспешил к двери.

— Уэймюллер! — позвал Свендсен. Дворецкий остановился.

— Вы не спросите миссис Корвит, могу ли я как-то помочь со сборами? Может быть, надо снести чемоданы вниз?

Его голос звучал непринужденно, но Патрисия бросила на него мрачный взгляд. Передавая вниз очередную стопку тарелок, она язвительно сказала:

— Ты зря теряешь время. Мисс Корвит — мисс Хильды Корвит! — сейчас нет дома.

— Я передам ей, — сказал Уэймюллер и вышел через крутящиеся двери.

Свендсен посмотрел на ногу Патрисии, когда она наклонилась, чтобы закрыть дверцы.

— Ну что ж, — сказал он, — может быть, мисс Корвит — Мисс Дора Корвит! — сейчас дома. — Он принялся рассеянно чистить ногти.

— У нее полно других дел, ей некогда думать о шоферах.

— Жаль, что у тебя их нет, — раздраженно заметила другая горничная, когда Патрисия едва не разбила еще одну тарелку.

— Что, только миссис Корвит дома? — спросил Свендсен, предупреждая ответ красной от злости Патрисии. Он продолжал чистить ногти, не поднимая глаз.

Вернулся Уэймюллер. Свендсен вопросительно посмотрел на него.

— Миссис Корвит хочет, чтобы ты собрала свои вещи немедленно, Патрисия, — сказал он.

Ворча, Патрисия поставила обратно тарелки, которые держала в руках, и слезла на пол. Не обращая внимания на возмущенный взгляд другой горничной, она расправила плечи и разгладила перед своего форменного платья.

— Я точно стану продавщицей.

— Так миссис Корвит хочет, чтобы я помог? — спросил Свендсен.

— Даже не рассчитывай на что-то лучшее, чем маленькая лавчонка, — сказала Патрисии другая горничная.

Патрисия прищурилась.

— А ты не рассчитывай на нечто лучшее, чем общественный туалет! — выпалила она и исчезла в небольшой туалетной комнате.

— Нет, она не хочет, — ответил дворецкий Свендсену. Он снял пиджак и опять занялся серебром. — Честно говоря, она довольно странно посмотрела на меня, когда я это предложил.

Явно утратив интерес к этому вопросу, шофер придвинул стул к стене и сел, раскачиваясь на задних ножках. Он заложил руки за голову и принялся насвистывать. Затем закурил еще одну сигарету. В кухне царило молчание, поскольку все остальные занимались делом. Свежеумытая и причесанная, из туалета вышла Патрисия и прошагала мимо него, не сказав ни слова. Лишь звяканье тарелок и кастрюль нарушало тишину. Свендсен курил.

Через некоторое время он громко зевнул и со стуком опустил передние ножки стула на пол. Затушив окурок каблуком, он потянулся и встал.

— Пожалуй, поднимусь наверх и заберу эту книгу по механике, если вы не возражаете, — сказал он Уэймюллеру. Тот бросил на шофера удивленный взгляд. — Мне все равно нечего делать, так хоть почитаю.

Дворецкий заколебался.

— Если уж вам приспичило, — медленно сказал он, — я сам поднимусь и принесу ее.

— А, ладно, — поспешно ответил Свендсен. — Не беспокойтесь. Я почитаю газету.

Уэймюллер мрачно посмотрел на него и вернулся к работе. Время от времени он бросал на шофера задумчивые взгляды.

Подчеркнуто безразличный к происходящему, Свендсен, казалось, увлекся «Дейли-ньюс». Он был совершенно невозмутим. Время шло, кухарка и горничная молча работали, а Уэймюллер начал накрывать стол в столовой. Вскоре появилась Патрисия и с недовольным видом принялась готовить обед для слуг.

Минуты шли. Пальцы Свендсена начали потихоньку отрывать маленькие клочки от края газеты. Он посмотрел на часы. Почти час. В соседней комнате послышалось звяканье посуды и чьи-то голоса. Уэймюллер сновал с ношей между кухней и столовой. Патрисия пробубнила что-то о людях, которые ничего не делают, когда другие работают, но Свендсен ее не слышал. Через неравные промежутки времени он переворачивал страницы газеты и смотрел на них невидящим взором. Люди, которые читают чужие газеты, стали следующей мишенью для гнева Патрисии. Наконец кухарка пригласила всех за стол, и они принялись за суп и салат из цыпленка. Обед прошел быстро и в молчании, все были слишком заняты, чтобы тратить время на разговоры.

Первой встав из-за стола, Патрисия убежала наверх. Свендсен поднялся вторым и вернулся к своему стулу и газете, снова углубившись в чтение. Уэймюллер принялся носить посуду и серебро, а кухарка и горничная убирали со стола. Время шло, Свендсен покусывал нижнюю губу, так что она стала ярко-красной. Час сорок пять. Наконец горничная оторвалась от работы и поднялась по черной лестнице.

Уэймюллер и кухарка продолжали возиться в кухне. Свендсен сказал, что неплохо бы пойти прилечь, но потом передумал и опять уткнулся в газету. Его пальцы продолжали отщипывать тонкие полоски бумаги с краев. Два десять. У Свендсена вспотел лоб. Он оттянул пальцем воротник.